– Слушай, мне ужасно нравится эта твоя идея. Очень мило с твоей стороны…
– Тебе правда нравится? Когда я предлагал, думал, ты разозлишься.
– Да нет, наоборот. Это значит, что ты нормально себя со мной чувствуешь, раз знакомишь со своими друзьями.
– А, ну да.
– И потом, я рада, что они и с моими подругами познакомятся. Во всяком случае, когда мы пригласим их к себе на ужин, никакой неловкости не будет.
– Ну да. Особенно будут счастливы жены моих друзей.
– Какие проблемы? Мы и их пригласим.
– Вместе с твоими подругами? Знаешь, что тогда будет? Мои друзья-карабинеры будут разыскивать наши тела среди обломков дома, не говоря уж о моем соседе, который, как услышит крики, сразу стреляет. Прямо со своей террасы.
– Да ты что?
– Эй, идите, вас все ждут. – Пьетро стучит по спинкам двух стульев. – Итак, народ. Здесь прекрасная средиземноморская кухня. Кусочки сыра с самым разным медом или фруктами или вот салат с апельсином, грушей и орехом. В общем, все, что может навести на эротические мысли. И значит, вполне справедливо, что нас угощает сегодня тот, кто этим занимался недавно в самом необычном месте… – Пьетро смотрит на Алессандро. – Согласен, жасминовый мальчик?
Алессандро сидит открыв рот. Ники резко поворачивается к Эрике:
– Неужели, Эрика…
– Олли видела, что мы с тобой разговаривали, и стала выспрашивать у меня о том, что ты мне рассказала… И так я…
Олли разводит руками:
– А что тут плохого? Пьетро просто спросил меня, не знаю ли я про вас чего-нибудь пикантного. Мне кажется, это забавно… И потом, он же друг, правда?
Алессандро качает головой. Берет бокал шампанского.
– Друг! С медвежьими услугами! – и залпом выпивает шампанское.
Дилетта удивленно смотрит на всех по очереди:
– А кто это такой – жасминовый мальчик?
Алессандро открывает меню:
– О’кей, выбирайте кто что хочет, ешьте сколько душе угодно. Я с радостью оплачу счет, лишь бы вы тему сменили. – И он поворачивается к Ники: – Они такие милые, славные… тихие Ондэ!
Все делают заказ, разговаривают, смеются, а Алессандро и его друзья мысленно возвращаются в прежние времена, потом снова оказываются в дне сегодняшнем. И два этих разных мира сравниваются.
– А вы ходите на дискотеки?
– Постоянно!
– Обманщики!
– Мы были в «Гоа» на празднике Джорджии.
– Да, на ее сорокалетии.
– Грустно-то как…
– Да, это ее первое и последнее сорокалетие.
Дилетта вступает в разговор:
– Можно и в восемнадцать лет быть старухой.
– А я, например, и в шестьдесят буду девчонкой! – смеется Олли.
– И вообще, при чем тут возраст? Он не имеет никакого значения.
– Абсолютно верно. Вон, смотрите, за нашим столом живое свидетельство: идеальная пара, жасминовая!
– Я уже сказал, что плачý, только если тема будет другая. И так дальше. Шампанское, необычные блюда, рыба, салаты, морепродукты.
– А работа – это примерно как учеба в школе?
– С одной только разницей. Ты тоже сдаешь экзамены, но тебе за это платят.
– Классно. По крайней мере, стоит того.
– Или ты проваливаешь экзамены, тогда в сентябре ты уже не приходишь, и тебе больше никто не платит.
– Печально…
– Вообще-то да.
– Я хотела бы стать взрослой, только чтобы иметь ребенка.
Пьетро улыбается:
– Дилетта, дорогая, я тоже так когда-то говорил, а теперь у меня двое. И я молчу. Теперь они говорят за всех.
Энрико вздыхает:
– А у меня пока нет, я только об этом мечтаю.
Дилетта смотрит на него с улыбкой:
– Вот видишь, есть все же вещи, которые в любом возрасте прекрасны.
Ники откусывает кусок хлеба.
– Да, как любовь.
Пьетро отставляет бокал.
– Как секс! То есть желание им заниматься. С возрастом это даже острее. Это как вино… Чем старее, тем вкуснее.
– Да, но это стоит кучу денег.
– Что? Вино или секс?
– И то и другое в некотором смысле.
Дилетта макает кусочек хлеба в соус.
– В любом случае мне кажется, что мужчина должен быть зрелым.
Пьетро поднимает руку:
– Как я! Я ужасно зрелый!
– И ужасно женатый…
– Это даже лучше! Со мной никакого риска: я тебя не буду мучить, не буду без конца звонить, чтобы узнать, где ты, не буду навязываться… И потом, если между нами все пойдет хорошо, существует же развод… Короче, у такого, как я, – одни плюсы. Я идеальный мужчина.
– Да, но, судя по твоим речам, не такой уж ты и зрелый. Мне ты не подходишь независимо от того, женат ты или нет. Зрелость определяется не по возрасту. А по поведению. У меня, например, есть парень, ему двадцать лет, но он гораздо более зрелый, чем вы все.
– Бедолажка… Значит, он не наслаждается жизнью.
Ники смотрит на подругу:
– А кто это – Филиппо?
– Да.
– Но у тебя же с ним еще ничего не было?
– Пока не хочу об этом думать, куда спешить?
Олли, съев мидию, облизывает пальцы.
– А по-моему, этот парень… Филиппо… неплохой, но мне кажется… он такой весь правильный, судя по тому, как он одевается, что говорит… он такой положительный…
Пьетро смотрит на Энрико:
– Типа нашего Флавио.
– Кто это?
– Наш положительный друг.
– Между прочим… вчера вечером он немного выправился…
– А, ну хорошо тогда.
– Но по жизни он никогда уже не изменится, он под каблуком у жены, пассивный и смиренный.
– Бедняга! – смеется Олли. – Почему вы его сегодня не взяли с собой? Я бы его раскачала…
– Нет, Олли, он не имеет права свободного выхода.
– С работы?
– Нет, из тюрьмы. Под названием Реджина Кристина Коэли.
– У, действительно бедняжка…
– Да, жалко его. Это человек, который зарабатывает много, но не туда вкладывает.
– Нужно уметь вкладывать в собственное счастье. – Ники положила голову на плечо Алессандро. – Во всяком случае, мой Алекс ни минуты в этом не сомневался: как только увидел меня, сразу же вложился!