– «А знаешь, большие мечты никогда не умирают, как облака возвращаются рано или поздно, скажи мне, что принесешь мне хотя бы одну мечту в своих глазах».
Леонардо улыбается:
– А это кто сказал? что-то не припомню.
– Это Лаура Паузини.
Леонардо хлопает его по плечу:
– Молодец. Национальная мечта. Может быть, им такого хочется… – И он закрывает за ними дверь, оставив их вдвоем.
Марчелло смотрит на него:
– Знаешь, как-то странно… я уже свыкся с мыслью. Хотя я и проиграл, но в каком-то смысле мне казалось, что мы стали с тобой еще ближе… не знаю. Вот сейчас я понял фразу Фицджеральда: «Победитель принадлежит трофеям».
Марчелло улыбается:
– У нас столько общего, Алекс, я тебе уже говорил. А теперь нам снова нужно вместе мечтать…
– Нет, не вместе. А против. И я… я буду твоим кошмаром. И не мучайся: это сказал Рембо. Глава семьдесят вторая
Алессандро медленно едет по району Монти: узкие улицы, высокие здания, построенные в самые разные эпохи, на стенах – облупившаяся штукатурка. «Мерседес» проезжает Колизей, дальше – термы и рынки. Древняя Субура. На приборной панели – Никины ноги. Алессандро косится на нее. Ники фыркает.
– Слушай, не доставай меня, и без того хреново. Я убита, я в шоке. Этим японцам не понравились мои идеи! Меня не поняли, не оценили! Еще экзамен по итальянскому не сдала, а уже провалила восточные языки! Полный абсурд!
– А мне кажется полным абсурдом то, что после всех этих заморочек я еду тут с тобой…
Они въехали на виа Национале, проезжают виа Кавур и Римский форум; Ники опускает ноги.
– Слушай! Здесь есть одно классное местечко! Может, там нас осенит и мы продолжим работу. Давай, паркуйся, вон есть место!
– Мне сюда не встать.
– Да встанешь, встанешь, давай.
Ники быстро выскакивает и чуть отодвигает скутер, стоящий рядом.
– Давай, заезжай.
Алессандро с трудом делает маневр. В последний момент сзади раздается удар. Он выходит и смотрит на бампер.
– Ладно, когда будешь ремонтировать, тебе и это поправят. Пойдем! – Она тянет его за собой по античным ступенькам, ведущим к маленькой церквушке.
– Но куда мы идем?
– Ты никогда не слышал о СОЦ.? О социальных центрах? Здесь есть один. О них столько говорят, не слышал?
Они проходят через церковь и оказываются в большом дворе. Молодые ребята всех цветов и в самой разнообразной одежде: шапочки набекрень, куртки цвета хаки, длинные вытянутые свитера с болтающимися рукавами или майки без рукавов, надетые поверх футболок с длинными рукавами, и еще пирсинг, цепочки и какие-то странные булавки. Издалека доносится запах жареного мяса, в больших сковородах готовятся сосиски, на решетке – поджаренный хлеб. На импровизированных табличках написаны цены, все очень дешево. Кружка пива, бокал вина, домашняя граппа.
– Что ты хочешь?
– Колу.
– Ну, включи фантазию, здесь столько всего!
Легкий ветерок доносит издалека запахи трав и взрывы смеха. Алессандро принюхивается.
– Да уж, я чувствую.
– Ну, я возьму, пожалуй, кусочек этого фруктового торта и граппу.
– А я – водки.
– Идем, они уже играют. Ты знаешь, что сюда часто приезжает Виничио Капоселла?
Рядом с импровизированным баром на стареньких инструментах играют бас-гитарист, гитарист и ударник. Молодой певец хриплым голосом поет что-то в микрофон, изо всех сил стараясь не фальшивить. Перед ними танцуют две девушки, им очень весело. Ники отбивает ногой такт, откусывая торт и запивая его граппой.
– Мамма миа, просто супер! Класс! Круто здесь, правда? Между прочим, все они – потенциальные потребители твоей «Ла Луны».
– Да уж…
– Ты можешь набрать здесь сколько хочешь мечтаний. И еще страхов, надежд, иллюзий, свободы. Мечты ничего не стоят, и никто не может у тебя их отнять…
Алессандро улыбается и пьет водку. И смотрит на этих двух девушек. На одной – джинсы с пришитыми крупными цветами, по моде семидесятых. Вторая в легком топе, завязанном под грудью. Ники вытирает пальцы о брюки, и вдруг кто-то хватает ее за руку и сильно ее выкручивает.
– Ай! В чем дело?
– Что ты тут делаешь?
Это Фабио. На нем черные брюки, на размер больше, и спортивная майка с надписью «Фабио Фобия». У него за спиной – Ченчо, брейкер из группы Фабио, он исступленно танцует, соревнуясь с каким-то парнем.
Фабио еще сильнее сжимает ее локоть и тянет ее на себя.
– Итак, моя милая…
– Что тебе надо? Отпусти! Мне больно!
– А кто это с тобой? – Фабио смотрит на Алессандро; тот только что заметил эту сцену и подходит к ним со стаканчиком в руке.
– Эй, что тут происходит?
– А тебе что за дело?
– Ники, все нормально?
Но не успевает Алессандро задать этот вопрос, как Фабио оттесняет Ники к стене. И правой рукой со всей силой ударяет Алессандро в челюсть. То т, застигнутый врасплох, падает на землю.
– Вот теперь сам себе задавай этот вопрос и отвечай сколько хочешь…
Фабио Фобия сплевывает и уходит. И быстро исчезает в толпе. Ребята, увидев лежащего Алессандро, подбегают к нему. Ники склоняется над ним.
– Алекс, Алекс, как ты? Воды, быстрее! – Ники тихонько бьет его по щекам, чтобы он пришел в себя.
– Отойдите, отойдите, дайте я посмотрю.
Какой-то парень проталкивается сквозь толпу и садится на корточки рядом с Ники. Большим пальцем открывает глаз Алессандро. Оттягивает веко. И смотрит на Ники с серьезным лицом.
– Он много курил? Много выпил? Наркотики?
– Да ты что! Он получил кулаком от одного засранца!
Кто-то приносит стакан с водой. Ники смачивает кончики пальцев и прыскает в лицо Алессандро. Тот постепенно приходит в себя.
– Уже лучше. Спасибо.
Парень облегченно вздыхает:
– Слава богу. Это был мой первый пациент.
Одна из танцевавших девушек подходит, глядя на него с интересом:
– А что, ты врач?
– Ну, пока нет. Я на четвертом курсе.
– А-а. А я хотела спросить, почему у меня болит рука, когда я ее сгибаю.
– Покажи.
И они отходят, погружаясь бог знает в какое диагностическое исследование, и, возможно, со временем оно приобретет более сентиментальный оттенок.
Алессандро опирается на локти, тряся головой.
– Ай, боль адская.