Разделив людей на группы по четыре-пять человек, капитан Айртон отправил всех прочесывать зимний лес. Женщинам он поручил приготовить фонари и теплую одежду. Отдельный отряд объезжал высокие голые холмы в районе Касл-Идриса. Этих людей возглавил лично мистер Хайд. Пока было светло, поиски не прекращались, но день не мог длиться вечно. Прошло всего три дня с зимнего солнцестояния, и к трем пополудни начало смеркаться. К четырем часам стало совсем темно.
Поисковые группы возвращались в дом Стренджа, где капитан Айртон выслушивал их донесения и разрабатывал план дальнейших действий. Здесь же присутствовали и дамы – они ждали своих мужей и вестей о судьбе миссис Стрендж. Сидеть дома в неведении было невыносимо, и они пришли под предлогом, что могут понадобиться, а на самом деле – чтобы побыть вместе.
Последними вернулись Стрендж и Джереми Джонс. Они зашли в дом прямо с конюшни, в сапогах и грязных плащах. Глаза у Стренджа были пусты, щеки ввалились. Он двигался как во сне. Стрендж, может быть, и не присел бы, но Джереми силой усадил его в кресло.
Капитан Айртон разложил карты и принялся суммировать, что им удалось узнать за этот день. Оказалось – ничего.
Все присутствующие смотрели на карты и думали об одном: за линиями и значками стоят покрытые льдом рвы и реки, безмолвные леса, высокие голые холмы… Сколько овец, сколько коров, диких зверей гибнет ежедневно в эти суровые месяцы…
– Кажется, прошлой ночью я просыпался, – неожиданно сообщил Стрендж.
Все повернулись к нему.
Стрендж все так же сидел в кресле, куда усадил его Джереми Джонс. Руки его безвольно свисали, глаза смотрели в пол.
– Кажется, просыпался. Не помню точно когда. Арабелла сидела в изножье постели. Одетая.
– Вы раньше об этом не говорили, – заметил мистер Хайд.
– Я только что вспомнил.
– Не понимаю, – вмешался капитан Айртон, – вы хотите сказать, что миссис Стрендж могла уйти ночью из дому?
Кажется, Стрендж сам думал об этом, но мысль казалась невероятной.
– Но ведь утром она была в постели? – спросил мистер Хайд.
– Была. Конечно была. Нелепо было бы… По крайней мере… – Стрендж помолчал. – Дело в том, что, проснувшись, я сразу подумал о своей книге, а в спальне было темно.
Присутствующие решили, что Джонатан Стрендж если не дурной супруг, то, по крайней мере, очень невнимательный. Некоторые заподозрили, что если любящая жена неожиданно убегает в зимнюю ночь, то у нее есть на то серьезные причины. Жестокое слово? Злой нрав? Ужасы, с которыми имеет дело волшебник, – призраки, демоны, чудовища? А может, внезапно открылось, что у него – любовница и полдюжины внебрачных детей?
Вдруг у холма послышались крики. Никто не мог понять, кто именно кричит. Несколько человек бросились к дверям. В прихожей загомонили.
Быстро принесли свечи, и все увидели, что кто-то стоит у дверей возле лестницы.
Это была Арабелла.
Генри кинулся к ней и обнял, мистер Хайд и миссис Айртон говорили Арабелле, как рады видеть ее живой и невредимой, остальные выражали изумление. Миссис Стрендж окружили дамы и служанки, засыпали ее вопросами. Все ли с ней в порядке? Где она была? Она заблудилась? Что с ней случилось? Что произошло?
Потом почти все присутствующие одновременно заметили одну странность: Стрендж молчал и не приближался к жене, а она не замечала его и не говорила мужу ни слова.
Волшебник встал и молча смотрел на жену. Вдруг он произнес:
– Господи, Арабелла, что это на тебе?
Даже в неверном пламени свечей все увидели, что платье на Арабелле черное.
44. Арабелла
Декабрь 1815 года
– Вы, должно быть, продрогли до костей! – воскликнула миссис Айртон, взяв Арабеллу за руку. – Господи! Вы холодны, как покойница!
Какая-то дама сбегала в гостиную и принесла Арабелле шаль – индийскую кашемировую, синюю с узорчатой каймой из розовых и золотых нитей. Однако, когда миссис Айртон накинула шаль на плечи миссис Стрендж, ткань на фоне черного платья потеряла всю живость красок.
Арабелла, сложив руки на груди, смотрела спокойно и бесстрастно. На вопросы она не отвечала. Казалось, миссис Стрендж не удивлена и не смущена присутствием стольких людей.
– Где же ты была? – спросил Стрендж.
– Гуляла, – ответила она просто, словно ничего не случилось.
– Гуляла? Арабелла! Ты с ума сошла? По пояс в снегу? Где гуляла?
– В темных лесах, – произнесла она, – среди моих крепко спящих братьев и сестер. По широким пустошам, среди призраков моих давно умерших братьев и сестер. Под серым небом, под шепот и сны моих еще не родившихся братьев и сестер.
Стрендж вытаращил глаза:
– Что?!
Сказано это было так, что никто не удивился, когда миссис Стрендж замолчала, полностью уйдя в себя. Дамы окончательно уверились, что виноват во всем мистер Стрендж, который своей грубостью довел жену до непредсказуемых поступков и странных речей.
Миссис Айртон обняла Арабеллу за плечи и ласково увлекла к лестнице.
– Миссис Стрендж устала, – твердо объявила она. – Идемте, дорогая, я отведу вас в постель…
– Нет-нет! – заявил Стрендж. – Погодите! Я хочу знать, откуда у нее это платье? Простите, миссис Айртон, но я решительно… – Он направился к жене и вдруг остановился, озадаченно рассматривая пол под ногами. Потом осторожно отступил в сторону. – Джереми! Откуда вода? Там, где стояла миссис Стрендж?
Джереми Джонс поднес подсвечник к площадке у лестницы. Там была большая лужа. Слуга и хозяин посмотрели на потолок, обвели взглядом стены. Происхождением лужи заинтересовались остальные слуги и джентльмены.
Покуда мужчины стояли у лестницы, миссис Айртон и другие дамы увели Арабеллу в спальню.
Прихожая в Эшфере была старая, как и весь дом. Обшитые панелями из вяза стены были выкрашены бежевой краской, пол покрыт хорошо подогнанными каменными плитами. Кто-то из слуг решил, что вода сочится из-под плит, снизу, принес лом и стал проверять, не расшатались ли они, но сдвинуть ни одну не смог; стало ясно, что снизу доступа воде не было. Кто-то предположил, что вода натекла с двух собак капитана Айртона. Собак тщательно осмотрели. Обе были совершенно сухими.
Наконец исследовали саму лужу.
– Она черная, и в ней плавают какие-то крошки, – заметил Стрендж.
– Похоже на торф, – сказал Джереми Джонс.
Они еще некоторое время изучали странную лужу, ничего не поняли и бросили это занятие. Вскоре джентльмены, забрав жен, покинули дом Стренджа.
В пять часов утра Дженет Хьюз поднялась в спальню к хозяйке и увидела, что та лежит на кровати, даже не сняв черного платья. Когда Дженет спросила, как Арабелла себя чувствует, та ответила, что у нее болят руки. Дженет помогла ей раздеться, потом пошла к Стренджу и все рассказала.