Сколько золота в этих холмах - читать онлайн книгу. Автор: Си Памжань cтр.№ 51

Очарование прошло в полночь два месяца назад, когда Люси задержалась в комнате Анны дольше обычного. Они зажгли свечу, украли с кухни остывшее печенье, хотя кухарка и могла бы испортить их пиршество. От свежесрезанных роз в вазе кружилась голова. Анна прижала Люси к своей кровати, остальная часть огромного дома лежала в темноте и не имела значения. Анна рассмеялась, но оборвала смешок. Ее раскрасневшееся лицо было совсем рядом. Она спросила, не хочет ли Люси жить в какой-нибудь из двадцати с лишком комнат. Сказала: «Ты мне как сестра».

Впервые после возвращения на пустой берег реки Люси вообразила себе это: предопределенность пробуждения рядом с другим человеком. Животный запах чужого тела. Эта истина вызвала у нее отвращение. Она уже была готова заговорить.

И тут вспыхнула газовая лампа. В дверях стоял человек.

– Кто вы? – спросил он.

Отец Анны вернулся из деловой поездки. Люси стряхнула крошки со своего платья, опустила голову, чтобы спрятать нос.

Анна родилась в этом мягком зеленом месте, но ее отец сошел с этих холмов. Он знал, что такое настоящее золото, и обмануть его было трудно. Анна обняла его, а он спросил, откуда Люси родом. Сказал, что слышал о людях, похожих на нее, от знакомых предпринимателей. Он выслушал ее ложь – «Сирота… Не знаю… Родственников никого…», после чего попросил Анну выйти на пару слов. Люси собрала свои вещи и ушла. Никто не окликнул ее.

* * *

После того случая Анна перестала говорить об их общем будущем. О поезде, на котором они доедут до последней остановки на востоке, о пикниках, которые они будут устраивать в саду ее отца, о речках, в которых они будут плавать, о платьях, которые они будут покупать на деньги ее отца. Больше никаких разговоров о том, чтобы Люси переселилась в какую-нибудь из двадцати с лишком комнат.

После той ночи в особняк повадились ходить перспективные женихи. Анна посмеивалась над ними, сетовала на них, сравнивала с животными и мебелью. Но она все же выбрала человека, у которого тоже был семейный особняк и собственное золотое состояние.

Теперь Анна говорит о доме с Чарльзом, о саде с Чарльзом, о путешествии с Чарльзом. Конечно, Люси тоже приглашается. Анна так довольна своей Люси и тем, что жених вертится вокруг ее лучшей подруги, – она даже не замечает, как палец Чарльза задерживается на талии Люси, как Чарльз называет Люси «наша самая близкая подруга», как Чарльз отправляет подарки в отель, где Люси стирает одежду, и появляется у окна Люси в облаке алкогольных паров.

Люси принимает приглашения на обед и сидит за столом, накрытым на троих. Она хвалит деликатесы. Цветы. Доброту. Никогда не упоминает о шепоте Чарльза в те минуты, когда Анна выходит из комнаты. Чарльз предлагает ей прогулку вдвоем. Место рядом с Анной, прежде достаточно просторное для сестры, теперь стало маловато для Люси.

И потому Люси отмокает в реке в одиночестве, как прежде. Ее кожа сморщивается от воды. И все же она плавает. Воображает будущее, в котором она, покрывшись на суше такими же морщинами, как теперь в воде, по-прежнему с улыбкой сидит рядом со своей лучшей подругой. Какое другое будущее может быть у нее? Она стала тем, о ком говорила: «Сирота. Никого». Ни состояния, ни земли, ни лошади, ни семьи, ни прошлого, ни дома, ни будущего.

Люси идет домой, вода капает с нее. В сумерках люди вздрагивают, видя ее спутанные волосы. На ступеньках общежития ее встречают три девицы. Страх перед тигром заставляет их нервничать. Одна отшатывается, когда появляется Люси, у которой в крови инстинкт: не отпрыгивать в сторону, а идти напролом, рассчитывая на их глупость. Она могла бы преподать урок настоящего страха, такого, от которого у девиц хрустит хребет.

Она улыбается, пропускает их. Воздух слишком неподвижен. В тревоге подергивается уголок ее губ. Может быть, поев, она успокоится.

Хозяйка перехватывает ее сразу за дверью, говорит, что в гостиной ее ждет посетитель. Вероятно, это Анна волнуется. Люси вздыхает, благодарит женщину.

– Посетитель мужчина, – говорит хозяйка, становясь на пути Люси. Изо рта у нее вылетает слюна. После пяти спокойных лет в общежитии эта ярость удивительна. – Дверь не закрывай и наверх его не смей приглашать. Я буду наблюдать.

Опускается полная темнота. Час домогательства. Вероятно, это Чарльз.

* * *

В первый раз она увидела Чарльза тоже вечером. Три года назад, задолго до знакомства с Анной. Это было в те времена, когда Люси все еще просыпалась в темноте и у нее зудело в ногах, а одиночество было сухой царапиной в ее горле, которую не могло увлажнить никакое количество воды. И потому она бродила по всему городу.

Днем порядочные люди избегали улиц близ вокзала, мрачных улиц с их салунами, игровыми притонами, где, как все знали, собирались бакеро, игроки, индейцы, пьяницы, ковбои, шарлатаны, женщины легкого поведения и другие сомнительные типы. По вечерам эти самые улицы привлекали Люси. В позах людей, которых Люси видела там, она узнавала знакомую ей рабскую покорность. В тринадцать лет она чувствовала себя умиротворенно, потом ей исполнилось четырнадцать. Она избавилась от подростковой неуклюжести, ее руки и ноги стали длинными, волосы разгладились, и она начала замечать, что люди заглядываются на нее. В особенности мужчины.

Эти грязные улицы с наступлением темноты раскрывались с треском, как корешки учебников. «Поймешь, когда вырастешь», – говорила ей ма. Люси научилась ходить с легкостью ма и с куражом Сэм. Она играла в игру, от которой захватывало дух и в то же время становилось страшно. Она научилась игнорировать, отвечать, плевать и убегать безнаказанно. Бедные мужчины, отчаянные мужчины, грубые мужчины… а потом мужчина, не похожий ни на одного из этих.

Он упал на Люси, когда его вышвырнули из игрового притона. Вслед ему неслись проклятия, дорогая одежда на нем была разорвана, но он невозмутимо смеялся. Обещал вернуться и потратить еще больше. «Ты откуда такая?» – спросил он у Люси. В отличие от остальных, он не бесился, не брызгал слюной, услышав ее отказ. Он продолжал улыбаться. И продолжал возвращаться.

Небогатые мужчины сдавались, исчезали, у них иссякали деньги и гордость. У этого была самоуверенность богатства. Однажды он предложил ей целую горсть монет, и Люси, дрожа, отвернулась. Она дрожала не от страха, скорее так дрожат руки мужчины, который выстрелил из пистолета. Она посмотрела на свои руки, на свои груди, свой живот. Пытаясь понять, где в этой мягкости скрыто ее оружие.

Вскоре после этого она перестала ходить на те улицы. Она научилась надевать берет набекрень, управлять своей походкой, причесываться так, чтобы волосы закрывали лицо. Она научилась отказывать призракам, которые преследовали ее: сломленному человеку, хромающему по проулку, или мелькнувшей фигуре длинношеей женщины, повернувшейся в окне спальни над салуном… научилась быть обычной девушкой, той, которая познакомилась с Анной.

Потом он появился снова – теперь рядом с Анной. Он привел себя в порядок, продолжал улыбаться, обрел имя. «Чарльз, – сказала Анна, представляя своего жениха, – эта девушка очень важна для меня. Не забывай про нее». Чарльз притянул к себе Люси ближе, чем это приличествует при знакомстве, оставив лишь пространство, достаточное, чтобы вместить узкий проулок, темную ночь, тайну, в которую они не посвятили Анну. «Как я смогу когда-либо забыть вас?»