Сколько золота в этих холмах - читать онлайн книгу. Автор: Си Памжань cтр.№ 28

– Я почти сразу наткнулся на золото, – говорит ба. Он опустился на колени и смывает грязь с ног ма. – Второе жалованье – это было золото. Я прошел десять миль на юг, чтобы обменять золото на деньги в одной маленькой фактории – поэтому я отсутствовал всю ночь. Разве я не обещал тебе состояние? Мы можем купить что душа пожелает, цинь ай дэ. Все, чего он заслуживает. Мы особенные. – Ба обращается к Сэм и Люси. – Девочки, вы знаете, что единственное на этой территории сильнее револьвера?

– Тигры, – говорит Сэм.

– История? – говорит Люси.

– Семья, – говорит ма, держась за живот.

Ба отрицательно покачивает головой. Закрывает глаза.

– Я собираюсь купить большой участок на этих холмах. Такой большой, чтобы нам никого не видеть. У нас будет целый мир, где мы сможем охотиться и дышать. Я хочу, чтобы он вырос именно в таком месте. Вообразите это, девочки. Вот она – истинная сила.

Все они смолкли, отдались воображению. Наконец ма нарушает молчание. Она не говорит ни «да», ни «нет».

Она говорит:

– Ты больше никогда не будешь мне лгать.

Теперь утра другие.

Ма так и не вернула на прежнее место сорванную с окна клеенку, в хибарке стало светло, между ними и солнцем нет никаких преград. Они снова завтракают как семья, жуют вчетвером, дразнятся, выдвигают предложения, бранятся, планируют, мечтают. Озаренные – каждый жест в это утро освещен обещанием. Наконец ба и Сэм надевают ботинки, берут инструменты золотоискателей, спрятанные в футляр для скрипки. Они неторопливым шагом направляются на золотоносное поле. С обманом насчет приработков на шахте покончено. «Жизнь легче, когда у тебя нет тайн, правда?» – говорит ба.

* * *

Каждое воскресенье, как только уходят ба и Сэм, Люси оставляет дом и отправляется в собственное путешествие. Об этом знает только ма: Люси идет к учителю Ли на дополнительные уроки.

Урок хороших манер. Как пить чай и изображать сытость. Как отказываться от угощения – печенья, пирогов, сандвичей без корочек. Как не глазеть на соль, которую приносят в серебряной шкатулочке. На эту белую сияющую горку. Как не хотеть ее чистого жжения на языке.

Урок ответов на вопросы.

«Чем питается твоя семья?»

«Можешь ли ты описать лекарства в сундуке твоей матери?»

«Как долго путешествовала твоя семья?»

«Соблюдаешь ли ты правила гигиены? Как часто ты моешься?»

«В каком возрасте у тебя появился первый коренной зуб?»

Люси нравится не столько отвечать на вопросы, сколько смотреть, как учитель записывает ее ответы. Новое перышко, такое скрипучее и тонкое. На пустой желудок у Люси этот чернильный запах вызывает головокружение.

«Что пьет твой отец? Сколько пьет?»

«Ты можешь описать его отношение к насилию?»

«Ты бы назвала это дикостью?»

«Из какой семьи твоя мать?»

«Может быть, в ней течет королевская кровь?»

Учитель улучшает ответы Люси. Нахмурив лоб, скрежещет пером, переписывает, останавливается, чтобы попросить Люси повторить еще раз. На этой пустой странице он словами, аккуратными, как аккуратна сама школа, эта гостиная, кусты бакхариса, закрывающие неприятный вид, приводит в порядок историю семьи. История Люси стала частью монографии учителя, посвященной западной территории. Настанет день, и она возьмет в руки эту книгу, которая тяжелее бухгалтерской книги Джима. Она положит книгу перед ма. Она разгладит страницы, послушает хруст ее живого корешка.

Уроки улучшения мнения о себе.

* * *

Ночами ма считает. Каждая золотинка, каждый камушек проходят через ее руки. Она взвешивает их на весах, записывает их цену в монетах. Потом она раскладывает золото по мешочкам – большим и маленьким, пухлым и тонким, – а потом прячет их по всему дому.

И она, несмотря на щедрые дары, становится скаредной. Ма объявляет, что время стейков, соли и сахара закончилось. Они возвращаются к костным срезам. Всего одно новое платье для Люси. Удобные ботинки для ба и Сэм. У Сэм эта новость вызывает бешенство, она настроилась на обещанные ковбойские сапоги и лошадь.

– Мы копим, – говорит ма, голос ее звенит так сильно, что вопль Сэм резко смолкает.

Мешочки в дымоходе плиты, за жестяным зеркалом. В ящике под уголь, в каблуке старого ботинка. Хибарка, которая прежде была курятником, приобретает новый блеск. Сны Люси сияют почти невидимым светом. Ма тоже, кажется, смотрит на что-то невидимое. Она часто ничего не делает, сидит у окна, выставив подбородок, задумчиво выгнув шею.

Ба целует то место, где плечо ма переходит в шею.

– Самородок за твои мысли.

– За ребенка, – говорит ма, ее глаза полузакрыты от удовольствия. Три месяца прошло со времени их приезда, и живот до предела растягивает самое свободное ее платье. – Я представляю себе, как он будет расти.

* * *

В некоторые воскресенья, когда рука учителя сведена судорогой и он не может писать, он рассказывает историю своего собственного взросления, такую далекую отсюда, такую сказочную.

Он родился на востоке. Это древняя, более цивилизованная территория. Семь братьев. Любящая мать, отец, управлявший семьей на расстоянии, его королевство – пахучая груда кедрового дерева, поставляемого в далекие и близкие края. Учитель Ли особенный. Умник. Он один мыслил глубоко, остальные братья были легкомысленными. «Некоторых людей влекут развлечения и охота, меня влечет другое – я хочу делать добро. Моя миссия – распространять образование на этой территории». Он провел в пути несколько месяцев – передвигался в лодке и на поезде, в седле и в повозке, чтобы построить свою сверкающую новую школу на холме. Благотворительная школа для шахтерских детей.

Учитель Ли приосанивается, рассказывая о себе эту часть истории. От его торжественного голоса вибрируют тонкие остекленные рамы в окнах. Он обводит взглядом свою аудиторию – друзей, которые собираются у него по воскресеньям. А потом, высоко воспарив, он любящим взглядом смотрит на Люси.

«Представьте мою радость, когда я нашел Люси. Она и ее семья занимают важнейшее место в моей книге, и на моих плечах лежит ответственность записать все правильно».

У Люси звенит в ушах, глаза опущены, она смотрит на солонку.

«Вы видите, как эти шахтеры не хотят отказываться от пьянства и азартных игр, тратят на них заработанное. И эти индейские лагеря, которые противятся цивилизации… Но вот эта семья! Они другие. В жилах матери Люси благородная кровь, это сразу видно».

– Мы не шахтеры, – говорит Люси тихим голосом, чтобы не прерывать рассказ учителя Ли.

Хозяева магазинов и шахт, жены на содержании и ковбои, приезжающие верхом со своих ранчо, – они, оживленно беседуя, входят в гостиную через дверь, которую учитель Ли оставляет открытой, когда не работает над своей монографией. «Неужели и в самом деле… Слушайте, Ли, я должен вам сказать… Как поживает эта ваша кобыла? Я слышал…»