Земли обетованные - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Мишель Генассия cтр.№ 123

– Ты с ума сошел!

Формально Виктор был прав: он не нарушал закон: принадлежать к еврейскому народу в СССР считалось не преступлением, а просто чем-то постыдным. Но он оказался ренегатом, который добровольно вставал в ряды униженных. Его арестовали, однако серьезное обвинение против него не выдвигалось, ведь он не совершил предательства и был фактически невиновен, что совсем не мешало наказать его и отправить гнить в психбольницу. Когда о его вероломстве доложили главному начальнику, тот пробормотал сквозь зубы: «Сволочь!» – и приказал: «Вышвырните его вон, как собаку. Пусть послужит примером тем, кто захочет пойти по этому пути». Виктора уволили из КГБ, отобрали все удостоверения, значок и форму; он сдал оружие и покинул Лубянку в цивильном костюме, с сумкой, в которую сложил личные вещи. На улице его уже не ждал личный водитель. Несмотря на дождь, он бодрым шагом дошел до площади Восстания и увидел в вестибюле своего дома троих охранников. Никто из них с ним не поздоровался, и Виктор спросил себя: который из них проник в его квартиру и сфотографировал книги? Дора была потрясена новостью:

– Что с нами теперь будет?

Но Виктор старался сохранять спокойствие:

– Не волнуйся, теперь ситуация изменилась, все уже не так, как раньше, они больше ничего не смогут с нами сделать; я подам заявление на выезд. Через несколько недель, максимум через несколько месяцев мы уедем в Израиль; ты не представляешь, какое облегчение я чувствую. Я больше не мог лгать, не мог прятаться. Теперь, по крайней мере, все ясно.

На следующее утро раздался звонок в дверь: это был Олег Атанасов, комендант высотки на Восстания, давний друг Виктора, который часто приходил с женой к ним на ужин; они вместе праздновали дни рождения.

– Мне очень жаль, Виктор, но завтра утром ты должен освободить квартиру: собирай вещи и переселяйся в другое место.

– Куда мне, по-твоему, идти? Я не могу найти жилье и переехать так быстро. Мне нужно время, два или три месяца.

– Я получил приказ. Ты должен выехать немедленно. Могу дать тебе сорок восемь часов на сборы. Все же мы не чужие. Но в воскресенье вас здесь быть не должно. Я и так сильно рискую.

Эти двое суток были очень тяжелыми. Особенно для Доры, которая совершенно потеряла голову:

– Где я буду покупать продукты, если у меня больше нет доступа к спецраспределителю в нашем доме?

Теперь ей придется выстаивать очереди в обычных магазинах, объяснять дочерям, что отныне их ждет совсем другая жизнь: им придется сменить школу и забыть прежних друзей. Телефон был отключен, вахтер в здании с ними не разговаривал. Как в таких условиях найти грузовик, грузчиков, как снять жилье? Виктор столкнулся с неодолимыми препятствиями. Соседи, которых он знал много лет, еще вчера шутившие с ним, сегодня захлопывали двери у него перед носом; никто из них не позволил ему позвонить по телефону. Он звал через дверь: «Дима, это я, Витя, мы же друзья, прошу, не бросай меня». Но Дима не отвечал. Как и Лев, Борис, Алексей и все остальные. Виктор стучался во многие двери, на разных этажах.

Все напрасно.

Он оказался изгоем в огромном городе, где жил всю свою жизнь. В тот вечер он понял, что друзей у него нет. Как переезжать без посторонней помощи? Это невозможно. Мебель, одежда, вещи – куда их девать? У Киевского вокзала он нашел еще открытое кафе, откуда смог позвонить близким друзьям, но ему было трудно объяснить причину такой срочности: когда Виктор откровенно рассказывал, в какой ситуации оказался, люди сразу бросали трубку, а если он перезванивал, линия оказывалась занятой. Он не знал, что еще предпринять, когда один посетитель кафе, тридцатилетний атлет с курчавой шевелюрой, обратился к нему: «Извини, что вмешиваюсь, но я тут беседовал с другом и нечаянно услышал твои телефонные разговоры. Мы с ним можем достать грузовик со стройки и найти ребят, которые помогут тебе с переездом. А на заводе есть ангар, где можно хранить мебель, пока не найдешь для нее места». Эдик Тарашвили (так его звали) объявил условия: они могут помочь, но не бесплатно, им нужно увидеть квартиру, из которой люди будут выезжать, чтобы определиться с ценой. Виктор подумал, что у него все равно нет выбора, да и собеседник производил приятное впечатление. Бывают такие минуты, когда надо бросаться в реку, даже не умея плавать. Они отправились пешком, все втроем, на Восстания. Подойдя к высотке, Тарашвили тронул его за плечо:

– Чем же ты занимаешься, если живешь в этом дворце?

– Я был офицером КГБ, у меня на работе возникли проблемы, и я должен съехать; это для тебя что-то меняет?

– Просто грузовик принадлежит заводу, я оказываю тебе услугу и не хочу нажить неприятности.

Лифт поднял их на двадцать первый этаж; Виктор объяснил Доре, что нашел грузчиков; Тарашвили и его напарник обошли квартиру, тихо переговариваясь; казалось, они не могут прийти к согласию; потом Тарашвили подошел к Виктору и Доре, в ожидании сидевшим на диване.

– Работы здесь много, мы можем перевезти все, но у нас нет упаковочного материала для мебели: когда будем грузить, есть риск ее поцарапать. Посуду можно сложить в картонные коробки, но что-то может разбиться по дороге. Я возьму за переезд триста рублей. Если ты согласен, завтра утром приду с ребятами, и к вечеру мы закончим.

На этот раз взбунтовалась Дора: у нее не было никакого доверия к этим подозрительным грузинам, которые собирались перебить ее посуду; она хотела, чтобы Виктор позвонил нормальным грузчикам.

– У нас нет времени, Дора, к ним надо записываться за полгода, а потом ждать три месяца, пока они составят смету. Мы должны убраться послезавтра, а до того найти новую квартиру. Ребята хотят немного заработать, и это не так уж дорого, придется рискнуть, даже если что-то разобьется по дороге.

Утром в шесть часов приехал Тарашвили, а с ним пятеро крепких парней, его соотечественников; они работали молча, каждый в своей комнате, но помогали друг другу втаскивать мебель в лифт. В полдень Тарашвили сообщил Виктору, что грузовик заполнен доверху и что двое ребят поедут на завод и разгрузят его: «Я недооценил объем работы, придется взять с тебя побольше». Виктор и Дора продолжали паковать посуду и одежду, и вскоре весь коридор до самого выхода был загроможден коробками. Дора также собрала четыре чемодана с вещами, которые они хотели держать при себе. В конце дня в квартире оставался еще десяток коробок с книгами и пластинками, для которых не нашлось места в грузовике, и Олег Атанасов, комендант высотки, разрешил сложить их на какое-то время в подвале дома. Он же дал Виктору адрес рабочего общежития в Хамовниках. Виктор с женой съездили туда: это был невзрачный, довольно обшарпанный дом. Неожиданно для Виктора Дора продемонстрировала готовность к самопожертвованию, заявив: «Дом, конечно, не ахти, но вместе нам здесь будет хорошо, пока не найдем что-нибудь получше». Они выбрали большую комнату для семьи. Виктор вернул Олегу ключи от прежней квартиры, снял со сберкнижки триста рублей и отдал их Тарашвили, который должен был расплатиться с тремя из своих товарищей. Тарашвили велел им ехать на завод и укатил на грузовике, а Виктор, Дора и их дочери отправились на такси с четырьмя чемоданами. Только через час они добрались до авиазавода на Советской улице в Балашихе – уродливой промзоне в восточном пригороде Москвы – и стали ждать у ворот.