Запретная женщина, или Первая жена шейха - читать онлайн книгу. Автор: Верена Вермот cтр.№ 41

С тех пор как я вернулась в Швейцарию, я ничего о нем не слышала. Если не считать того, что он в тот день позвонил, чтобы узнать, благополучно ли я долетела.

Но я категорически отказалась подойти к телефону. Как и обещала ему в аэропорту.

Маттар тем временем писал стихи и мечтал о летнем отпуске в Швейцарии. Он собирался приехать в следующем июле. Я не знала, как он все это себе представлял. Мне было ясно, что у арабов свои, совершенно особые нормы и правила знакомства. Если бы он написал мне, что его семье не терпится познакомиться со мной и все будут рады моему приезду, я бы наверняка поехала на эти смотрины. Я бы чувствовала себя польщенной и с радостью и гордо поднятой головой полетела бы в Абу-Даби. Но поскольку ничего похожего не наблюдалось, у меня не было желания видеться с Маттаром.

Маттар очень расстроился, когда я сообщила ему, что меня в июле не будет в Швейцарии. Это, правда, не совсем соответствовало действительности, но я не видела смысла объясняться с ним.

И всё-таки мне было приятно в этот сентябрьский день получить от него очередное известие. Маттар был для меня связующей нитью, своеобразным окном в Объединенные Арабские Эмираты. Но готова ли я принять его, когда он соберется приехать в Цюрих из Мюнхена, я пока не знала. Он все равно сначала должен позвонить, а там видно будет.

Так проходили дни и недели, время бежало прочь незаметной струйкой. Я жила сегодняшним днем, завтрашний наступал сам по себе, а вчерашний ушел в прошлое. Безвозвратно. И вдруг моя жизнь неожиданно резко устремилась в совершенно другое русло.

Однако все по порядку. Все началось в октябре, как раз в тот момент, когда Маттар уже, можно сказать, был на пути в Цюрих.

В то утро мне казалось, что все под контролем, никаких сюрпризов судьбы не предвидится, а вечером корабль моей жизни уже опасно кренился под ударами шторма. Там, в пустыне, как будто по мановению волшебной палочки, явно что-то произошло. Я вдруг почувствовала опасность — не знаю, каким чувством. Или такие совпадения и в самом деле бывают?

Когда в тот вечер зазвонил телефон и я машинально, ничего не подозревая, сняла трубку и услышала тот самый голос из пустыни, я в ту же секунду рефлективно нажала на рычаг. Значит, там, в Аль Вахе, не намерены были соблюдать условия нашего договора. Правила игры были нарушены уже через четыре месяца. Допустим, он не сказал ни да, ни нет, и даже не покачал головой в знак согласия или несогласия. Но мои-то слова были однозначны. Это была ясная, недвусмысленная директива, которую я дала ему на все времена.

Телефон опять зазвонил. Я готова была заплакать от злости и отчаяния.

«Ты нарушил нашу договоренность!» — мысленно рявкнула я на него.

Не знаю, какого дьявола я опять взяла эту дурацкую трубку. На меня в ту же секунду обрушился словесный поток. Я слушала, затаив дыхание. Халид, конечно, понимал, что успех этой его отчаянной попытки висел на волоске. Что в трубке может в любой момент щелкнуть и он услышит короткие гудки. Поэтому он говорил лихорадочно, без остановки. За несколько секунд он изложил свои стратегические планы нашего будущего — ничего конкретного, но всё же нечто, обладающее какими-то вполне различимыми контурами. То, что время каких бы то ни было слов давно прошло, это я доходчиво объяснила ему в аэропорту Шарджи, говорил он; теперь наступило время дел.

И он готов явить эти дела. Через три дня — всего через три! — он будет в Цюрихе, заключит меня в свои объятия и уже никогда больше не выпустит из них.

Эмоции били фонтаном. В голове у меня помутилось. Одна только мысль о том, что я вновь увижу Халида, вышвырнула меня из наезженной колеи. В голове, в сердце, в животе — во всем теле у меня разразился грозный хаос. Я не могла произнести ни слова. Да и что я могла сказать? Все замечательно. Но Маттар должен был на следующий день шестнадцатичасовым рейсом вылететь из Мюнхена в Цюрих. Мой пульс уже явно зашкаливал. Если они узнают друг о друге…

— Верена, я понимаю, ты молчишь, потому что я тебя ошарашил. Я понимаю, что тебя раздирают страх и сомнения. Но ты можешь смело доверить мне свою судьбу. На мне сейчас огромная ответственность — за тебя, за твою жизнь, за твое благополучие, за твое счастье — до самой смерти.

Это были сильные слова. Мои мозги в этот момент просто отключились.

— Sweetheart, если ты не хочешь ничего говорить, не говори. Но, пожалуйста, не вешай трубку, пока я не закончу. Обещаешь?

— Да.

И тем самым я окончательно запуталась в его сети.

* * *

Теперь мне нужно, во что бы то ни стало предотвратить приезд Маттара. Телефонный разговор с ним потребует от меня всех моих навыков и умений в ораторском искусстве. Бедная моя нервная система!

— Нет, только не это!.. — простонал Маттар, выслушав меня.

Он категорически отказался откладывать свой визит и заявил, что лучше он прилетит в Цюрих и будет терпеливо ждать, когда я смогу уделить ему время. Это было ужасно. В конце концов мне не оставалось ничего другого, как рассказать ему всю правду. Он, конечно же, оскорбился и в ярости повесил трубку, и я прекрасно его понимала.

Мне было страшно жаль, что так получилось.

Дома у нас все с нетерпением ждали появления Халида. Даже мои друзья надеялись увидеть его хоть одним глазком.

По пути к нему я с надеждой думала, что это будет наше последнее свидание в гостиничном холле. Халид уже ждал меня в вестибюле. Увидев меня, он закрыл лицо руками, словно желая скрыть свою радость.

— Как мне тебя не хватало!.. — сказал он и крепко обнял меня.

Я думала, что потеряю сознание от счастья.

Какое-то время мы сидели молча и просто смотрели друг на друга, не веря своим глазам.

— Если бы ты знала, что мне пришлось пережить… — начал он. Затем отвел взгляд и, скользнув глазами вверх по стене, до самого потолка, горестно покачал головой. — Представляешь, когда ты улетела, я попытался больше не думать о тебе. Но у меня не было абсолютно ничего, что хоть ненадолго могло отвлечь меня. Я почти месяц не мог спать по ночам. И вдруг у меня как будто открылись глаза. Я понял, что моя жизнь без тебя не имеет никакого смысла.

Его слова лились бальзамом на мою душу. Я не могла наслушаться. Такого он мне ещё никогда не говорил.

То, что ему пришлось нелегко, было вне всяких сомнений. Однако, пока я ничего не знала о его намерениях, мне было не избавиться от тревоги.

— Ну а как ты жила все это время, Верена?

Я долго не отвечала.

Конечно же, я не собиралась рассказывать ему о том, с каким усердием я старалась вытравить из своей души все, что было с ним связно. Что я в приступе ярости и боли сожгла в камине все его письма. Все, абсолютно все — кроме наших школьных фотографий — было уничтожено. То, что это во всех отношениях было непростительное малодушие, я поняла гораздо позже.

Какое-то время мы сидели, погруженные каждый в свои мысли, и пили кофе. Наконец Халид начал излагать свои планы. На его лице были написаны спокойная уверенность и решимость. Я жадно слушала его рассказ о том, что произошло за это время в Аль Вахе.