Серпантин - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Олес cтр.№ 32

Поднялся гул негатива.

– Что?! – восклицает ученик А. – Если провинится только один, нам всем за него отдуваться?

– Хорошо соображаешь.

– Но это нечестно!

– Это подтянет вашу дисциплинарную норму и напомнит, что коллектив – это единый, слаженный механизм, в котором любой изъян отражается на всем процессе.

– Да сук…

– Что, прости?

– Ничего.

– Тогда приступим. На каком вопросе теста вы остановились?

– А как Вас зовут? – спрашивает ученица Б.

– Эс.

– Это имя или фамилия?

– Имя.

– Странное.

– Не страннее любого другого. Так какой вопрос?

– Наши имена не хоте узнать? – возмутился ученик В

– Зачем мне забивать голову информацией, которая мне будет без надобности в ближайшее время?

– Типа, чтобы звать нас, не?

– Я укажу на тебя рукой, если понадобишься, не переживай. Кто-нибудь мне назовет вопрос?

– Мы снова дошли до последней части, – ответил ученик Г.

– Отлично. Значит пишем сочинение.

– Какая тема?

– Свободная. Оптимально – актуальная для наших реалий. Нежелательно – рассказ на тему того, как вы провели лето у бабушки. Постарайтесь детально раскрыть свой сюжет, чтобы можно было устроить дискуссию.

– Но здесь нужно выбрать из нескольких тем: природа, культура, война…

– Значит напишите их в следующий раз. Мне важно, чтобы вы небыли ограничены рамками общего образования. Хочу за тот короткий промежуток времени, что мне выделили, постараться развить в каждом из вас разностороннюю личность, а не гонять по кругу старый материал, возвращаясь и возвращаясь к одному и тому же.

И снова эти лица. Каждый класс каждой школы изображает одинаковую реакцию.

Реакция Чарли Гордона, так я ее называю. Когда ученики думают, что достигли апогея в своих знаниях, что для них не осталось ничего не изученного, в них на секунду прокрадывается мысль о том, что, может быть, они еще чего-то не знают, что, может быть, они еще глупее, чем были раньше.

Класс окунается в раздумья, а я полностью погружаюсь в «рабочий процесс» под шум приятных мыслей, мечтаний и музыки, постоянно поправляя на себе теплый плед.

Почему я так настояла на свободном сочинении? В этом есть какая-то подростковая обида. Обида на своего учителя, который ни во что не ставил мои безупречные работы.

Я была отличницей по всем предметам, поэтому уверена в том, что говорю. Каждый раз этот старый, козлиный филолог до мозга костей отчитывал меня за любой оборот речи. То они казались ему слишком заумными и глубокомысленными для моего возраста, то пресно-публицистическими для школьного сочинения, то перезаполненными неуместными фразеологизмами и труднопроизносимыми словами.

Скорее всего, его поедала зависть, оттого, что сам раньше таким не был.

Многие говорят, что такими суровыми методами, он тренировал во мне усердность над поставленной задачей, воспитывал усидчивость, ставил цель добиться не просто отличного, а лучшего результата. Может быть. А может и нет. А может, пошли вы?

Было полно тупорезов, в наглую списывавших готовые тексты, которым не говорили ни слова, хотя все всем было ясно.

Ладно, к чему это? Я вовсе не собираюсь, как вы подумали, таким образом отыгрываться на других подростках, пользуясь своим положением.

Наоборот, встречая новый класс, я искренне надеюсь встретить небывалый самородок, уникума, который бы поразил меня слогом. И тогда я бы с радостью взяла его на дополнительные курсы, репетиторские занятия, помогла бы использовать творческий потенциал по назначению.

Никто из остальных учителей не заинтересован в твоем будущем, будь ты хоть гением несколько раз. «Отсидел» и иди дальше, мы уже больше ничем помочь не сможем. Это неправильно.

– Извините…, – тянет руку ученица Д.

– Эс.

– Да, Эс. У меня вопрос личного характера.

– Говори.

– Очень личного…

– Хорошо, давай выйдем.

Мы покинули аудиторию.

– Это касается темы любви, – робко начала ученица Д.

– Ожидаемо. Что ты хочешь узнать?

– Как понять, что ты любишь только одного человека, если никого другого у тебя в жизни не было?

– Не обязательно есть все апельсины в мире, для того, чтобы иметь представление об одинаковости их вкуса.

– Но как отличить нужный апельсин?

– Он даст тебе больше полезных витаминов и минералов, утолит твой голод из-за нехватки еды и жажду из-за знойного дня, разгладит морщины, поднимет настроение и сделает самым счастливым человеком на свете.

– В этих словах что-то есть.

– Во всех моих словах что-то есть, было бы желание находить в них смысл.

– Я поняла аллегорию. Можно поговорить с Вами подробнее после урока?

– Тебе правда это нужно?

– Собираю материал для сочинения.

– Хитро. Ладно, увидимся в столовой.

Заходя обратно, я услышала краем уха отрывок диалога двух парней, которые очень бурно обсуждали мою внешность:

– В натуре, сасная училка.

– Угу, я бы вдул.

– Что ж, я согласна, мальчик, – подхожу и опираюсь на парту.

Дальше в ход идет мое природное обаяние, сопровождающееся покусыванием нижней губы, игрой бровями и легким сближением грудей.

Ученик Е впал в ступор.

– Чего язык проглотил? – спрашиваю. – Давай, бери меня, я вся горю!

– Че, реально? Даже за сиськи мацнуть можно?

– Почему нет? Только сначала спроси весь класс, хотят ли они присоединиться и тоже поиметь меня.

Поднялся хохот, и он залился краской. Я наклоняюсь к его уху и говорю так, чтобы услышали все:

– С этого момента ты не произнесешь ни слова на моих занятиях, пока я того не попрошу, иначе каждый из вас получит неуд и тогда оргия тебе точно обеспечена.

Ученик Е стыдливо опустил голову и начал ловить злобные взгляды со стороны.

Ох уж эта мужская непоколебимая уверенность в половом превосходстве. Будто бы, озвучивая вслух животное желание возлежать с противоположным полом красивой наружности, они обрекают невинных женщин на неукоснительное ублажение маленьких прихотей своего господина.

Немного самоутвердившись с помощью грубоватого излучателя гормонов, продолжаю заниматься своими делами, ожидая окончания урока.

Как отличить ученика, полностью отдающего себя творчеству, от тех, кто притворяется сведущим в написании сочинений?