Серпантин - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Олес cтр.№ 34

Первой подняла руку ученица Д. Она закончила сочинение полностью и с пылом выдала нам свое творение.

Это была любовная тематика, кто бы сомневался. Неплохой вступление, отбрасывающее к пониманию ею данного чувства, литературные примеры классических произведений, собственный опыт, явно измененный в некоторых местах и часть заключения, в которое вошли мои слова в измененном виде:

«И все бы ничего, но все это наталкивает меня на ужасающую мысль о том, что ни одни аргументы или заверения, ни одни красивые высказывания или комплименты, ни одни романтические свидания или страстные ночи не смогут дать полноценной уверенности и стопроцентной гарантии в том, что ты обязательно проведешь с этим человеком всю оставшуюся жизнь.

Прискорбно это осознавать, но гармоничное сосуществование двух особей разного пола порой разбивается о банальные ссоры, быт, непринятие родственниками, разногласие в интересах, детей.

Это настолько глупо, наивно и несерьезно, что, смотря со стороны, ты учишься на чужих ошибках, твердишь себе о том, что с тобой такого уж точно не произойдет, и лишь насмехаешься над подобной мелочностью и неудачниками, которые придают этому значение вселенского масштаба, и все равно когда-нибудь с этим сталкиваешься».

Я думаю, за сегодня она усвоила ценный урок. Урок, который поможет ей морально подготовиться к несовершенству мира, и укрепить силу воли в битве с розовыми мечтами.

Дальше каждый шел по списку, но слушала вполуха. Мне вдруг захотелось написать романтичный стих:

Обычный день, точнее, как всегда – отвратный, принесший горесть и тоску, сменяется другим, не более приятным, сплетенным из мытарств и мук.

Гонимый то ли необузданным желанием, а может вовсе, услышав в небе стук, герой наш прекращает все стенания, отправив на покой своих придворных слуг.

И что вы думаете дальше?

Позора мелочных обид не вынесла душа поэта, и тот раскис, обрюзг и сник?

Отнюдь не так, ведь взору оному предстала дива, на первый взгляд казавшаяся вымыслом игривым, больным воображением строптивым, неутолимой жаждою бессильной, перед которой бьет челом пустынный странник, едва не угодив в глубокую могилу, по дикой глупости своей.

Так оно и стало – изобличив собой прекрасный самородок, смогла она высечь искру, переродившуюся фениксом во пламя, спалившее мосты меж двух людей, что жили здесь веками на расстоянии длани, смотрящей в пустоту отвратных дней.

Вкушенный плод запретный оказался сладок, и наш герой не в силах устоять, поддался магии и чарам королевы, переродившей слабость и печаль в любовь, похожую на чувство безграничной силы, что побуждает каждого из нас – попутно принимая судьбоносные решения – главенствовать над миром, вершить великие дела, достичь которых суждено лишь выбрав благородные мотивы.

А что дальше?

Дальше только бессонная ночь, цунами мыслительного процесса далеко не о самых приятных вещах, повороты с боку на бок, ерзание, встряхивание подушки и обнимание одеяла. Так длится до тех пор, пока не подействуют снотворные.

Мне очень одиноко. Ведь я совершенно не привыкла существовать каждый день одна. Я чувствую себя живой только в выходные, когда мне не нужно пересиливать себя и заниматься тем, чем я занимаюсь пять дней в неделю с шести утра до шести вечера.

Мне никогда не научится жить так, чтобы это приносило удовольствие. Все склоняется к временным стимуляциям центра удовольствия какими-либо действиями, жидкостями или препаратами.

Мне никогда не научиться жить так, чтобы я была довольна собой и своими успехами. Я прекрасно понимаю, что все это временно и любое мелкое достижение меркнет в омуте остальных человеческих открытий.

Мне никогда не научиться жить так, чтобы мои поступки одобрял хотя бы один знакомый мне человек. Как я уже говорила, я нравлюсь людям до определенного момента. Когда человек узнает меня лучше, а я его, мое место занимает экспрессивная, вспыльчивая и не взвешивающая свои слова Эс, которая без тени сомнения может запросто оскорбить в обычном разговоре, разозлиться на пустяковую шутку и даже ударить.

Мне никогда не… Неважно.

Спокойной ночи.

В полупустую, холодную комнату через окна, закрытые решетками, проникает тонкий луч утреннего света. Я сижу с вытянутыми вперед руками за длинным металлическим столом напротив человека в костюме и маске чумного доктора.

– Вы знаете, где находитесь? – спрашивает темное очертание человека.

– Я не понимаю.

– Все нормально. Вы здесь для того, чтобы вспомнить.

– Что?

– Важный этап в жизни, в корне изменивший Вашу структуру сознания.

– Почему бы просто не рассказать мне о нем?

– Я не располагаю информацией.

– Тогда как я попал сюда?

– Вас доставили. Опережая дальнейший вопрос, говорю – этот человек не представился.

– Бессмыслица.

– Это еще предстоит узнать. Сперва ответьте мне на ряд вопросов. Готовы?

– Готов.

– Какое Ваше последнее воспоминание?

– Возвращаюсь с работы и снова погружаюсь в запой.

– Как часто возникали проблемы с запоминанием информации?

– Не думаю, что часто. Обычно, у меня хорошая память.

– Есть ли в семье люди с патологией мозга?

– Нет, насколько я знаю.

– С друзьями часто общаетесь?

– Друзей больше нет.

– Вы живете один?

– Да.

– Животных заводили?

– Нет.

– Дама сердца имеется?

– Была когда-то. Но не думаю, что я ее любил.

– Дети?

– Упасите.

– Для начала достаточно.

Он поднялся с места.

– К чему приурочен этот странный прикид? – спрашиваю.

– Местный стиль одежды. Ваши вещи лежат в сундуке справа.

Я сразу порылся в сундуке и вытащил оттуда темно-синий комбинезон и белую балаклаву с круглыми дырками для глаз и рта, на лбу которой красовался черный знак вопроса.

– Это шутка? – недоумеваю.

– Нет. Таковы правила. Здесь не принято называть имен, судить о внешности и поле. Для этого у каждого пациента имеется своя маска с символикой, обозначающей то, с какой проблемой они тут оказались.

– Очень остроумно. Можно мне отсюда уйти?

– Насильно Вас никто держать не собирается. Можете покинуть лечебницу, когда Вам только заблагорассудится. Но неужели не хотите узнать причину Вашего появления в этом месте?

– Вообще-то не очень.