История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 98

Постоянное напряжение душевных сил помрачило ее рассудок. Лицо сделалось болезненно, глаза блуждали, она прервала всякую связь с миром, общение с мужем. День Марине проводила в пещере, а ночью бродила по лесам и горам. Белая одежда, распущенные волосы делали ее похожей на привидение, прохожие видели, что она постоянно бормочет что-то про себя…

Наступило 23 апреля, когда осетины празднуют День святого Георгия. Толпы с раннего утра собрались около древнего храма неподалеку от селения Дзагин. Из дальних краев шли богомольцы, чтобы принести жертву святому. Пришла и Марине. Она смиренно стояла в храме впереди всех и молилась. Обедня подходила к концу, и вдруг она пронзительно вскрикнула и упала в корчах.

– Грехи ваши, грехи, – кричала она, – оскорбляют Бога! Вы человекоубийцы и воры, вы забыли Господа и святого Георгия и уже не приносите им тучных волов и овец. Покаяния! Покаяния требует от вас небо. Иначе, если не послушаетесь, погибнете: меч Божий уже изощрен! Скоро голод и всякие язвы распространятся между людьми, земля с ревом раскроет свою пасть и извергнет огненные потоки, горные ручьи образуют потоп. Кто избегнет всего этого, того поразит свой же ближний…

Глухой шум от ударов в грудь и рыдания огласили церковь. Пораженные осетины, не зная, что делать, обратились к Георгию с просьбой о прощении.

– Сделаем все, все, что от нас потребуешь, святой Георгий, – говорил народ.

– Нет, вы обманщики, – слышался голос неумолимой Марине. – Вам не верит святой Георгий, вы должны дать ему письменное обязательство.

– Согласны, согласны! – кричал народ.

Д. Бокрадзе приводит перевод письменного обязательства, подписанного осетинами и переданного на хранение священнику. Мужчины, женщины и дети обещали святому, если он простит их грехи, воздерживаться от пороков. Они клялись не заниматься убийством, разбоем, не делать набегов, не портить чужих сенокосов, не воровать скота, хлеба и овощей. Обещали отказаться от греховных связей с мачехами, родными и двоюродными сестрами, невестками и кумами.

В посты не есть мясного, а в Великий пост говеть и приобщаться святых тайн, не только отмечать праздники, но и не работать по понедельникам, средам и пятницам, не есть падали, любить ближнего и не жаловаться ни на кого. Кто изменит клятве, на того народ призывал строжайшее наказание святого Георгия.

С крестом в руке Марине переходила из деревни в деревню, проповедуя покаяние. Ее раздраженное состояние проходило, лицо и глаза блестели внутренним торжеством. Недуг, от которого она исцелилась, заразил других, появилось множество ее последователей, старавшихся перещеголять друг друга. В будние и праздничные дни, в деревне и в церкви, где только собирался народ, появлялись кадаги и преследовали его своими проповедями.

Кадаги распространились повсюду. Одна видит святого Георгия на белом коне с пылающим от гнева лицом и держащего живого дракона, связанного веревкой, другой мерещатся черти со страшными рогами, длинными зубами и когтями на пальцах ног. Тот проповедует покаяние и отрешение от плоти, а этот, напротив, удовольствие и любовь. Одни карабкаются на деревья, другие взбираются на кровлю церкви и, падая оттуда с довольно большой высоты, не разбиваются. От бесчисленных и противоречивых требований у народа становились дыбом волосы, он не знал, что делать. Считая необходимым исполнять требования предсказателей, народ то ходил целый месяц босиком, то привязывал к руке many ^[151] и носил ее до определенного срока.

В таком неспокойном настроении, ожидая ежеминутно небесной кары, собирались осетины на праздник в местечко Корниси, на довольно обширную луговину, вокруг поросшую дремучим лесом. Глухой говор оглашал окрестности. Горело несколько костров, над которыми в больших котлах кипятили воду, рядом лежали огромные деревянные вертела для шашлыков. По всему пространству сновал босой народ, едва прикрытый лохмотьями. Толпа переходила от одной кадаги к другой с потупленными взорами и просила прощения святого Георгия.

– Все, все сделаем, святой Георгий, – говорили со страхом собравшиеся на праздник, – требуй от нас чего хочешь, только не губи нас!

Заколотые и сваренные в честь святого жертвы призывали к трапезе. Все принялись за еду: дерн служил для них супрой (скатертью), небольшие плетенки – подносами, на которых подавались черствые чуреки, сыр и большие куски недоваренной говядины. Поблизости стояли бочки араки и луды (пива из ячменя с хмелем). Кадаги успокоились, и только окровавленные лица и блуждающие глаза свидетельствовали об их недавнем недуге.

Перед началом обеда старейшина поднялся на ноги, за ним поднялись все. Он взял кубок или ковш с аракой и обратился к присутствующим:

– Слушайте, почтенные старцы, и умолкните, неразумные щенки. Я буду говорить вам дело. Пейте и ешьте во славу святого Георгия. Великий муж! Помирись с нами, и будем по-прежнему друзьями. Мы будем выполнять все, что приказываешь через кадагов: соблюдать посты, праздновать всегда три дня в неделю, не станем заниматься ни воровством, ни убийством.

После такой речи началась попойка. Поднялся шум, и религиозный страх мало-помалу исчез. Мужчины и женщины плясали вместе, несколько раз затевалась драка, противники хватались за кинжалы, и только появление кадаг, их кривляние и посредничество заставляло противников вспомнить о тяготеющем над ними небесном гневе и удержаться от кровавой резни…

Требования кадаг дурно влияли на осетин. По одному их приказанию они приносили в жертву последних быков и баранов, частые попойки разоряли поселян, постановивших к тому же не работать по понедельникам, средам и пятницам. Все это не могло не привлечь внимания правительства, стараниями которого осетины были успокоены, секты георгианцев «не существует, но Марине, – говорит Д. Бокрадзе, – доселе жива: она совершенно здорова умственно и физически и имеет детей» ^[152].

Троицын день, известный у осетин под именем Кардаг-Хасап – сбор трав, считается одним из главных праздников и отмечается с особенной пышностью в аулах осетинского ущелья Санебан. Гора, на которой приносятся жертвы, называется Реком. Жрец для исполнения церемонии выбирается по очереди из почетнейших стариков. Жертвоприношение оканчивается пиром, а куски пищи, предназначенные на жертву, складываются в стороне на какое-нибудь дерево, посвященное Кардаг-Хасан, то есть Троице ^[153].

Через две недели после Кардаг-Хасана у осетин бывает праздник Уацила в честь пророка Илии. Под именем Уацилы или Вацилы осетины почитают пророка Илию, которого считают управляющим громом и молнией и представляют сидящим в огненной колеснице, которую везут огненные крылатые кони. Во время засухи или продолжительной непогоды осетины обращаются к нему с молитвой, прося пощадить их нивы, полевые и огородные растения. Жертвоприношение в этом случае совершается под дубом, обычно старым и мощным.