История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 96

Через три дня после этого праздника наступает другой, Рамоп-боп, или хор-хор, отличающийся большим великолепием, потому что в это время осетины уже не постятся. В день праздника там и сям разложены плетни, а на них навалены груды мяса, все праздничное место уставлено хабизджинами — огромными ватрушками или пирогами с сыром (чири), огромными кувшинами с аракой, кадками с бузой и пивом.

Старик, избранный в прошлом году распорядителем праздника, или почтенный старейшина селения начинает обряд празднования с молитвы.

– Боже праведный, – произносит он, – слава тебе! Святые Николай, Георгий, направьте нас на добрые дела! Наш покровитель Никола, спаси нас от вражьего меча и укроти нашу злобу – кровь за кровь! О ты, святой архангел Михаил! Не допусти нас в сети лукавого. Пошли нам, Боже, чтобы начальники, над нами поставленные, были к нам милостивы в этом году. Христос! Не будь строг к нам во время суда. И ты, мать Мария! Молись о нас. А ты, святой Илия, помилуй нас, проси у Бога и дай нам хлеба, дай урожая, отврати от нас огонь громовой. Прости нам наши слабости, и стрелы твои, посылаемые на землю в наказание, отклони и не направляй на нас. Пошли нам вместе с хлебом умножение скота, нас питающего, птиц, нас кормящих, и овец, дающих нам одежду для прикрытия наготы.

– Аминь, аминь, – отвечают присутствующие.

Вообще, смысл и содержание молитв почти на всех праздниках одинаковы. Первым делом обращаются с просьбой к тому святому, которого празднуют, и просят его защиты и покровительства. Затем просят пророка Илию о покровительстве стад, святого Георгия – об успехе набега или путешествия, чтобы грабеж и воровство увенчались успехом, чтобы при нашествии неприятеля он потерпел неудачу, а молящиеся имели успех и могли вовремя его остановить. В заключение молитвы обращаются к Творцу вселенной, прося всех благ на землю их и о ниспослании всех зол на врагов.

– Чего вы хотите? – спрашивает старик, окончив молитву и обращаясь к стоящим.

– Хор-хор (хлеба, урожая), – отвечают те.

После ответа обычно приступают к выбору хозяина праздника на следующий год. Избранный выходит из толпы, подходит к старейшине и принимает от него табаг — довольно большую деревянную чашу. Затем избранный снимает папаху и наклоняет голову, а прежний льет ему на голову бузу из кувшина и при этом шепчет какие-то слова, которых осетины не говорят посторонним, боясь небесного гнева.

– Чего хотите вы в будущем году? – спрашивает поливающий у мальчиков, стоящих напротив.

– Пищи, хлеба и урожая! – кричат они, и их голоса сливаются в один протяжный громовой крик.

«Возлияние, – говорит Н. Берзенов, очевидец этого праздника, – повторялось троекратно, и вся влага, вымывшая священную голову, лилась в чашу, которую скоро приняли из рук старца, немало утомленного в продолжение такого трудного церемониала; бузу из чаши разделили между собой и с видимым благоговением выпили ее, как благословенную, как святыню».

По окончании церемонии турьи рога снова наполняются брагой и разносятся всем по порядку и старшинству, и тогда начинаются попойка и пир, продолжающиеся дня три и больше. За каждым тостом поют песни в честь вновь избранного хозяина, а старый распорядитель праздника напевает стихи вроде следующих.

– Слава избранному нами, – провозглашает старший.

– Возьми на здоровье, пей, – отвечают гости.

– Молись Илии! Он попросит у Бога и даст тебе хлеба, – говорит запевала.

– Возьми, пей, – отвечают гости.

– Проси Николу! Он спасет тебя и нас от вражьих рук.

– Возьми, пей!

– А Михаил Архангел пошлет тебе здоровья.

– Возьми, пей.

– Георгий даст много скота.

– Возьми, пей!

Непосредственно за этой песней следует поминовение умерших, и вновь избранный хозяин, сменив старого, затягивает песню.

– Братцы много веселились ради праздника сего, выпьем, выпьем чару новую!

– Выпьем, выпьем чару новую! – вторит хор.

– Ведь покойники проснулись и смеются все над нами.

– Выпьем, выпьем чару новую!

– Не они ли нас кормили на этом празднике, друзья?

– Выпьем, выпьем чару новую.

– Все остатки от обеда бедным и нагим мы отдадим.

– Выпьем, выпьем чару новую.

– И ты, старый наш хозяин, береги напиток бедным!

– Выпьем, выпьем чару новую.

– Ты ж, земля родная! Сохрани ты нам родных!

– Выпьем, выпьем чару новую.

– А вам, души нам родные, за нас, грешников, молить!

– Выпьем, выпьем чару новую!

По окончании песни все присутствующие просят усопших передать святым, что они исполнили свой долг, а Михаила Архангела сохранить их от болезни – называя его Рыны-барддаг (правитель болезней); Николая Чудотворца и Георгия Победоносца просят защиты и покровительства во время войны и путешествия. Закончив праздник джигитовкой, все присутствующие на нем расходятся ^[149].

В субботу на третьей или четвертой неделе Великого поста осетины справляют самый важный праздник Лаус-ганан — общие поминки.

Накануне варят говядину, пиво, брагу, фасоль, пекут пироги и чуреки. Набив всем этим мешок, вешают его перед дверью сакли. Туземцы полагают, что их усопшие родственники, истратив свое продовольствие, нуждаются в пище и придут за ней в эту ночь, а потому и вешают мешок на видном месте. Наутро мешок остается полон, хозяева, заключая из этого, что умершие ни в чем не нуждаются, вынимают из мешков съестное и сами употребляют его в пищу. Затем отправляются на кладбище, оплакивают всех умерших, производят суд и расправу по запутанным делам общины и предаются утолению голода и попойке ^[150].

Ночь со Страстной субботы на Светлое воскресенье каждый осетин старается провести в одиночестве, потому что, по их легенде, Христос ежегодно в эту ночь сходит с неба на пегой лошади и поназывается только одному достойному осетину, который будет после этого счастливейшим из смертных.

Отпраздновав Пасху, осетины ожидают праздника Уастырджи – в честь святого Георгия, или, как называют его женщины, Лагти-Дзуара – святого всех мужчин. Женщина не смеет произносить имени этого святого, вероятно, потому, что, по обычаю, она не должна называть по имени ни мужа, ни родственников и даже избегать говорить о них, следовательно, не должна произносить и имени святого, покровительствующего только мужчинам.