История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 59

– Собаки вы неверные, – сказал им посланник султана, – если вы тотчас же не придете, мой государь прикажет потушить огни на ваших кухнях.

Устрашенные угрозой, французы и англичане тотчас же явились в Севастополь выгонять русских из Крыма ^[97].

При столь низкой степени развития общества воспитание черкеса было несложно. Во все время воспитания сына родители делали аталыку частые и значительные вспомоществования, а кроме того – два раза богатые подарки. Первый раз, когда он привозил питомца на показ, а второй, когда окончательно сдавал на руки родителям. Еще большее вознаграждение аталык получал, когда воспитанник в первый раз, как говорится, вкладывал ногу в стремя. Отправляясь тогда с визитами к своим родным и друзьям отца, молодой человек получал от них щедрые подарки, которые почти целиком поступали в распоряжение аталыка.

В период воспитания родители не должны были проявлять ни малейшей нежности и ласки к ребенку и при свидании даже не показывать виду, что узнают его. Черкесы избегали видеть своих детей до их совершеннолетия. Родительская нежность считалась делом в высшей степени неприличным и служила выражением слабости, недостойной мужчины и воина. По понятиям черкесов, при воспитании детей следует избегать всего, что может изнежить юную душу.

Когда аталык считал воспитание молодого князя оконченным и когда воспитанник достигал определенного возраста, он собирал всю свою родню и задавал пир.

Абадзехский старейшина Магомет-Касай, окончив воспитание Шерлетуко Болотокова, по случаю его возвращения к отцу задал пир на весь Закубанский край. За две недели до пиршества были созваны девицы и молодые люди со всего края, составился огромный общий круг. В то время, когда молодые танцевали, князья и наездники производили бешеную джигитовку в середине круга. В течение десяти дней аталык кормил на славу всех прибывших к нему многочисленных гостей.

Подарив своему питомцу коня, наделив его хорошим оружием и одеждой, аталык отводил его в родительский дом в сопровождении музыканта, которому отец воспитанника обычно дарил лошадь. С этого времени аталык считал свои обязанности исполненными, но воспитанник часто так привязывался к аталыку, что любил его больше, чем отца. Бывали случаи, что в ссорах отца с аталыком молодой человек принимал сторону аталыка, которому часто отдавал все, что только мог, и исполнял все его желания.

Приняв сына, отец одаривал аталыка и вознаграждал его за труды и расходы. Богатство и щедрость князя определяли меру вознаграждения. Обычно князь давал аталыку несколько голов скота, лошадей, разные вещи, а иногда два или три семейства крестьян, что составляло за Кубанью значительную сумму.

Князь мог отдать сына на воспитание человеку более низкого происхождения, но сам мог воспитывать у себя только княжеского ребенка.

Дворяне, как и князья, отдавали детей на воспитание аталыкам. Девочек княжеского происхождения раньше тоже отдавали на воспитание. Девушки воспитывались в чужих домах до 12 или 13 лет, а иногда оставались там до замужества, и тогда калым за невесту принадлежал аталыку.

Аталычна учила девушку женской работе, объясняла ей ее будущее положение и обязанности и, принадлежа по большей части к лицам более низкого происхождения, отдавала первенство своей воспитаннице-княжне и соблюдала при ней во всем строжайший этикет ^[98].

При возвращении девушки в родительский дом задавались пиры, на которых ели и пили до отвала. Вообще, угощения и общественная трапеза сопровождали все важные события в жизни черкеса, не исключая похорон.

Когда черкес умирал, в саклю сходились все родственники и знакомые усопшего, оплакивали его, били себя в грудь и голову, царапали лицо и тем выказывали свое горе. Такие знаки глубокой скорби оставляли на себе преимущественно жена и родственники покойного. Часто синяки от ударов и жестокие раны долгое время оставались свидетельствами горести, постигшей семейство. Все женщины аула считали своей обязанностью приходить в саклю умершего, чтобы увеличить число плачущих. Приходящие начинали протяжный вопль, не доходя дома, с плачем входили в дом, но у самого тела оставались недолго. Плач посетителей прекращался только по выходе из дома умершего или же по просьбе стариков, занятых приготовлением тела к погребению.

Жители побережья Черного моря и вообще немагометане не сопровождали похороны никакими религиозными обрядами. Покойника зашивали в холст, относили на кладбище головой вперед и зарывали без всякой молитвы.

Абадзехи закрывали покойника доской, засыпали землей, а поверх наваливали камни. По их верованиям, камни, положенные на могиле покойного, «помогут ему затушить вечный огонь в день Страшного суда, в который предназначено всем камням превратиться в воду».

Присутствующие на похоронах возвращались в саклю покойного, на том месте, где он умер, расстилали циновку, клали на нее подушки, и, если покойник был мужчина, на подушки клали оружие и кисет с табаком. Желающие приходили в любое время оплакивать покойника, набивали трубку табаком и, покуривая, так проводили время, сидя или лежа на циновке. Эта церемония продолжалась, в зависимости от достатка родни умершего, неделю, месяц, а иногда и год, словом, до тех пор, пока родные готовили достаточный запас для последних поминок, продолжавшихся, по большей части, около трех дней.

Обычай оплакивания существовал прежде и между черкесами-магометанами, но в последнее время духовенство запретило громкие изъявления горя и преследовало песни, поминки и джигитовку.

Теперь после смерти черкеса-магометанина немедленно призывают муллу, который вместе со своими учениками или помощниками обмывает тело. На покойника надевают что-то вроде савана или мешка, открытого с обоих концов, который называется кефин. Тело обмывают самым тщательным образом и даже обрезают покойному ногти. Тело женщины моют и готовят к погребению старухи.

Умершего кладут на связанные доски или на короткую лестницу и, приспособив так, чтобы тело лежало неподвижно, покрывают лучшим одеялом, какое только есть в семье, и на руках относят на кладбище. Очень редко тело отвозят на кладбище на арбе, в которую садится мулла и держит между колен голову умершего. По пути от дома до могилы печальный кортеж трижды останавливается, и мулла, а если его нет, то умеющий читать Коран читает молитву. Перед опусканием тела в могилу читается другая молитва, после которой мулла принимает от родственников искат – дары, причем несколько раз спрашивает, добровольно ли они приносятся. Черкесы жертвовали их охотно и как можно больше, надеясь ими если не совсем уничтожить, то значительно уменьшить грехи покойника и его ответственность на том свете.