История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 57

Ревнивый муж поскорей взвел курок, хотел направить в них смертоносный выстрел, но тут темное облако закрыло луну, и все погрузилось во мрак. Али-Мирза пополз к месту, где предполагал найти разговаривающих, но случайно ударил ружьем о камень, разговаривающие переглянулись и бросились в разные стороны, но, едва незнакомец оказался у ворот, луна осветила его фигуру. Али прицелился… грянул выстрел, и незнакомец упал на месте.

Как бешеный зверь, бросился Али на свою жертву, топтал ее ногами, добивал прикладом и, нагнувшись над ней, узнал Канамата. С еще большей яростью бросился он с обнаженным кинжалом в саклю Зюльми, думая прежде всего поразить преступную Фатиму, но той уже не было в сакле. При первом же звуке выстрела она бросилась в дальний огород, села на приготовленную ей Шегенем лошадь и ускакала вместе с ним. Али-Мирза вошел к Зюльми и, схватив ее за волосы, стащил с постели. Не обращая внимания на ее слезы, он поволок ее на двор к телу Канамата. Али уже занес кинжал, чтобы поразить неверную, но явившийся Бешегур и подвластные князя остановили разъяренного мужа. Эфенди советовал предать несчастную духовному суду. Али-Мирза согласился, в знак вечного разрыва с женой обрезал ей волосы, наложил на руки цепи, одел в рубище и, толкнув в грудь ногой в знак презрения, приказал посадить ее в яму.

На следующий день собрались члены шариата. Обвиняемая вызвана на допрос. Две старые женщины под руки ввели подсудимую. Никто из судей не мог видеть, что выражает скрытое под покрывалом лицо несчастной. Кади раскрыл Коран и заклинал обвиняемую рассказать правду.

– Знаешь ли ты Канамата? – спросил он.

– Знаю, – отвечала Зюльми со слезами.

– Любила ли ты его?

– Любила, до замужества.

Кади улыбнулся, заметив, что она, должно быть, очень хитра, если думает уверить судей, что, полюбив кого-нибудь до замужства, можно разлюбить его, став женой другого.

– Сколько раз ты виделась с ним, будучи женою? – спросил опять кади.

– Ни разу, – отвечала подсудимая.

– К кому же, думаешь ты, приходил он ночью?

– Я не видала.

– Был ли он у тебя в последнюю ночь?

– Я спала и ничего не знаю.

– Но ты знаешь Канамата, – перебил ее кади, – и любила его, а что он посещал тебя, это доказывает труп, лежащий у твоих ног. Итак, ты виновата.

Подсудимую снова отвели в яму и скоро объявили приговор: преступницу сбросить живьем с высокой горы.

Двух черных быков впрягли в легкую арбу. Осужденную завернули в белую пелену, окрутили голову белым покрывалом и, сложив ей руки на груди, обвязали так крепко, что она не могла пошевелиться. Младший мулла сел в арбу и держал несчастную между колен, как обычно отвозят умершего к могиле. Окруженная конвоем и в сопровождении членов шариата, арба направилась в Баксанское ущелье. Али-Мирза, охваченный жаждой мести, спокойно ехал за жертвой своей ревности…

Арба въехала на крутой мыс. Осужденную поставили на краю пропасти. Мулла прочел отходную молитву – казнь свершилась…

Посланные подняли труп и опять принесли его на гору, чтобы предать земле на месте казни.

Но только хотели зарывать труп, как вдали послышались вопли и сквозь толпу ворвалась женщина с распущенными волосами. Раздирая себе лицо и грудь, она голосила как исступленная:

Женщина бросилась к ближайшему черкесу и, выхватив у него кинжал, поразила себя и пала, умирая, на ту, которую погубила. Это была Фатима.

Надгробная песнь Фатимы слишком поздно убедила Али-Мирзу в невинности жены. Ему оставалось только оплакивать свою участь, заплатить пеню семье князя Атажукова за бесчестье дочери и с трудом примириться с возмущенными братьями погибшей.

Девлет-Мирза скрылся, мщение стало невозможным.

Али-Мирза, терзаемый грустью и мучимый совестью, оставил свой дом и, переселившись из Кабарды к абадзехам, стал с ними совершать набеги на русские земли. Жители аула, посчитав это место оскверненным злым духом, переселились с берегов Баксана на Уруп, а ту гору, где две насыпи скрывают прах погибших женщин, назвали Кыз-Бурун (Девичий мыс), как свидетельство невинности погибших ^[96].

Прошло много лет с тех пор, в устах кабардинцев осталась только песня Фатимы да рассказ о Кыз-Буруне, вечном памятнике кровавой трагедии и людской злобы…

Мусульманское право предписывает за прелюбодеяние подвергать виновных смертной казни – побить каменьями, живьем зарыть в землю, – и только в редких случаях допускает возможность ограничиваться телесным наказанием. То же право признает, однако, что дети не должны отвечать за вину родителей, и потому не отстраняет их от наследства. Дети, призванные заведомо незаконными, и те не теряют права на наследство, если прочие наследники согласятся на предоставление им права ходатайствовать о наследстве. В этом отношении участь и положение подобных детей, по мусульманскому праву, обеспечена лучше, чем на основании других законоположений.

Рождение ребенка не составляло у черкесов ни особенной важности, ни особенной радости, не сопровождалось оно и никакими особенными церемониями.

При рождении младенца его оставляли на сутки на воздухе без всякой заботы. Один из ближайших соседей, родственников или приятелей дарил счастливому отцу корову, лошадь иди овцу, смотря по состоянию, приносил хлеб, вино и другие съестные припасы и получал за это право дать имя новорожденному.