История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 134

Кистины носят также черкески с патронами на груди. Белая рубашка их сшита наподобие нашей, с воротником, который спереди завязывается тесемкой. На ногах носят подобие чевяков, у которых вместо подошвы тонко сплетенные ремешки, шапка круглая, черкесская. На туго стянутом ременном поясе, хорошо обрисовывающем тонкую талию, висит длинный кинжал и пистолет, а за плечами винтовка в войлочном чехле. Шашкой кистины пользуются редко, и то только люди зажиточные. Небогатые лошадьми, кистины отличные ходоки и по большей части превосходные стрелки.

Одежда чеченских женщин довольно живописна, хотя мало отличается от обычного татарского женского костюма. Они носят одноцветные, красные или синие длинные рубашки, доходящие до колен, с длинными рукавами и цветными надплечьями. Поверх рубашки надевают бешмет или архалук, широкие шальвары, подвязанные у чевяк, и на ногах чевяки. Зимой женщины носят шубы, но надевать их девушкам у некоторых племен считается большим срамом. Одежда женщин отличается большей чистотой и опрятностью. На голове они носят небольшие шапочки, разукрашенные монетами и другими блестящими безделушками, большинство же повязывает голову длинными белыми платками, но покрывал в горах по большей части не носят вовсе, лица своего не скрывают и не прячутся от мужчин. В предгорьях чеченки носили покрывало, хотя и откидное, которое при встрече с мужчиной должны были тотчас же опускать. Украшений из серебра в костюме женщины, особенно горной Чечни, очень мало, вместо серег в ушах они носят проволочные или серебряные кольца, иногда эти кольца бывают значительных размеров, доходя до трех дюймов в диаметре. В богатых семьях одежда женщин отличается роскошью и изысканностью. Малиновый шелковый бешмет, стянутый на тонкой талии серебряным поясом, такого же цвета шальвары, спускающиеся к лодыжке, у которой пристегиваются серебряным галуном, и на ногах пунцовые сафьяновые туфли, шитые золотом, составляют костюм женщины зажиточного чеченца ^[217]. С другой стороны, красная рубашка и ситцевые шальвары, обрисовывающие едва развивающийся молодые формы, вот и весь наряд бедной чеченки, рано теряющей свою красоту и прелесть, благодаря тем кувшинам с водой и мешкам с мукой, которые ей приходится таскать и которые гнетут женщину чуть ли не со дня ее рождения.

«Напрасно многие прельщаются красотой этих дикарок, – говорит С. Беляев, – очаровательного я не нашел в этих куклах. Правда, они красивы как картинки, но дикий взгляд, бездушие в чертах с одной чувственностью и коварство в улыбке не могут назваться идеалом. Нет того взгляда, как в лице скромной европеянки, хотя не красавицы».

Вообще, прекрасный пол в Чечне не так красив, как мужчины.

По закону Магомета, женщина – рабыня, лишенная прав, дарованных мужчине, существо целиком зависящее от мужа, она не знает другого способа подышать свободой, иначе как исполняя все прихоти супруга, – и вот с детства, с молоком матери, закрадывается в них лисья хитрость, вследствие которой чеченец не верит в прочность и постоянство чувств женщины, он считает их изменчивыми и преходящими. Никогда муж не подарит жену ласковой улыбкой, и, сознавая свое положение, жена как раба покорна его взгляду, в котором ищет себе приказания и ловит его малейшее движение. Чеченская женщина – это эхо мужчины. На ней в полной мере отражается и хорошее, и дурное ее мужа, отца или брата. Появление мужчины среди женского общества заставляет последнее прекратить начатый разговор, женщины обязаны встать перед ним, каким бы делом ни занимались, и не садиться до тех пор, пока тот сам не сядет, не выйдет или не пригласит их садиться.

Мужчина, считая женщину гораздо ниже себя, смотрит на нее свысока. Муж почти никогда не разделяет с женой ни трапезы, ни горя, ни радости, и если рассказывает о своем наездничестве, удальстве и удаче, то не для того, чтобы удвоить свою радость, а чтобы, порисовавшись перед ней, возбудить в ней удивление и еще большую покорность себе. О делах серьезных, а тем более секретных чеченец никогда не станет говорить с женой.

«Сказать женщине – сказать всему свету», – говорит чеченец.

Рабское положение женщины кладет на нее и рабский отпечаток. На лице женщины никогда не проявляется ни сердечной тоски, ни истинной радости. «Если какая взглянет на вас мило, то это – взгляд только природы или мимолетное чувство, намек на совершенство. Любовь ее вероломна, слова – огонь. Подойдите – не останется в вас праху; покоритесь – она адски засмеется над вами. Нет в жизни ничего отвратительнее, как лицо старухи горянки». Но если бы в это прекрасное создание гор, чья восприимчивость как бы трепещет с молодых лет, вдохнуть хорошие нравственные начала, то, конечно, оно могло бы стать идеалом совершенства ^[218].

Большая часть женщин незастенчивы, не прочь пококетничать и до крайности влюбчивы. Чувственная от природы и мало развитая, чеченская женщина отдается своей страсти полностью и до последней степени. В таких случаях для нее нет ни пределов, ни ограничений. Под влиянием страсти молодая девушка не постесняется в глухую ночь пробраться к сакле того, кому решилась отдаться. Полная страха и сомнительных надежд, она, постучав в дверь и перешагнув порог, встречается с глазу на глаз с любимым, и, в волнении объясняя ему цель своего прихода, «машинально поправляет в камине тускло догорающие дрова». Часто тот, к кому она пришла, видя некрасивую наружность незваной гостьи, равнодушно выслушивает ее признание и еще равнодушнее отворяет дверь и предлагает ей удалиться. Привыкшая к покорности, девушка без ропота уходит и пробирается на рассвете под кров своих родных, для которых ее ночное отсутствие не осталось тайной.

Теперь девушку ожидают брань и побои, ее обзывают распутной. Если она впечатлительна и обладает сильным характером, после подобного поступка она делается скрытной, задумчивой. Напротив, слабохарактерная женщина пускается в разгульный разврат, как бы в отмщение тому, кто не сумел оценить ее искреннего чувства. Отличаясь столь сильной впечатлительностью, под влиянием первой любви девушка не знает ни благоразумия, ни пределов для удовлетворения своей страсти и для любимого человека готова на самоубийство.

Храбрость и удальство – это такие свойства, против которых не в состоянии была устоять ни одна девушка, даже если предмет страсти был дурен собой: лицо мужчины для чеченской девушки играет самую последнюю роль. Чтобы завладеть храбрым джигитом, девушка пускает в ход все свои чарующие знания, волшебство, созданное суеверием народа, и нередко прибегает к гаданию, как способу узнать свою будущую судьбу и предстоящее счастье.

Взяв кусок зеркала и положив его в камин, девушка взбирается на крышу сакли и оттуда через трубу пристально смотрит в него. Посмотрев так две-три минуты, если она не видит в зеркале суженого, то берет из каждого угла или же по направлению четырех сторон света немного земли и, завязав ее в узелок, кладет на ночь под подушку в полной уверенности, что увидит своего желанного во сне.