История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 114

В официальных документах они были известны у нас под именем безобрядных и беззадатных холопов, то есть тех, кто не имеет ни семейных, ни общественных прав и составляет имущество своего господина. За оскорбление и убийство таких лиц владелец получал возмещение как за ущерб, нанесенный его имуществу. Они не имели права вступать в брак, но их половые отношения были совершенно свободны, так что рождение девушкой детей не считалось за бесчестье, а, напротив, поощрялось владельцами, видевшими в этом свою материальную выгоду. Положение рабов в Осетии было самое безотрадное и возмутительное.

Три главные начала руководили жизнью осетина: уважение к старшим, кровная месть и гостеприимство. Об уважении к старшим мы имели случай поговорить при описании домашнего быта осетин, что же касается кровной мести, то, по понятиям народа, всякая пролитая кровь должна быть отомщена.

Когда осетины привозили в дом труп убитого, из раны его доставали кровь, и все родственники мазали себе ей лоб, глаза, щеки и подбородок, заклиная друг друга отомстить убийце. Иногда доставали из раны пулю в твердой уверенности, что эта пуля вернее сразит виновного.

Любой час дня и ночи, по мнению осетин, одинаково хорош для мщения, кроме первых двух недель Великого поста. В эти четырнадцать дней, известных под названием тутуроба, всякая вражда прекращалась, и виновный в чьей-либо смерти мог выходить из дома без оружия, не опасаясь мести ^[182]. В остальное время кровная месть шла с размахом. Самый близкий родственник наследовал долг – рано или поздно, но умертвить убийцу своего родственника. Открытая сила, хитрость и предательство равно допускались в этом деле.

Почти после каждого убийства следовала явная война между родом убитого и родом убийцы. Когда война становилась тяжелой для обеих сторон, родственники преступника начинали хлопотать о примирении (берджалы). Враждующие семейства могли быть примирены двумя способами: платой за кровь или браком.

Получив согласие противников на примирение, стороны выбирали по нескольку посредников (терхопелег), соблюдая при этом, чтобы со стороны истца было одним посредником больше. Посредники, посовещавшись, определяли величину вознаграждения в пользу детей убитого мужского пола, а если их не было, то его родственников по мужской линии. В случае разногласий лишний посредник со стороны убитого оканчивал спор и имел право увеличить наказание или штраф.

Приняв решение, посредники требовали от виновного поручителей в точном исполнении приговора, которого, однако же, не объявляли ни ему, ни противной стороне до тех пор, пока не произойдет окончательное удовлетворение истца. Для этого посредники сами осматривали имущество виновного, определяли сроки платежа, так что ни одна из тяжущихся сторон не знала ни о размерах штрафа, ни о времени окончательного удовлетворения. Если виновный не уплачивал положенного в установленный срок, поручители были обязаны его к этому принудить. Только после вноса последней части платежа посредники объявляли обеим сторонам, что штраф выплачен сполна.

Посредники за свои хлопоты получали с каждой стороны по барану, кроме того, родственники убийцы отдавали родственникам убитого бонган — подарок: несколько коров или баранов.

Плата за убийство, или за кровь, различалась в зависимости от того, насколько силен был род убитого. За убийство старейшины сверх бонгана выплачивалось восемнадцать раз по восемнадцати коров (то есть 324). Это была самая большая плата, потому что осетины не умели и не умеют считать дальше восемнадцати. Если сумма превышает это число, они говорят: два раза восемнадцать, пять раз восемнадцать и т. д. Убийство женщины оценивалось наполовину дешевле, но убийцу женщины презирали. Вместо коров плата могла быть внесена другим скотом, оружием, медной посудой и даже малолетними детьми. За убийство сына отца не преследовали, и точно так же мать за убийство дочери. Сына, убившего кого-то из родителей, наказывали тем, что сами родственники сжигали его дом и разграбляли имущество – даже в том случае, если он жил нераздельно с братьями. В случае взаимного убийства более сильный род имел преимущество – более слабый доплачивал разность цены крови, определяемой за каждого убитого.

Бегство убийцы позволяло мстителю забрать все его имущество и семью, кроме жены, дети до 12 лет кровной мести не подлежали. Бывали случаи, когда за убийство животным взыскивалось за кровь с того, кому оно принадлежало. Нечаянное убийство, убийство при защите, при поимке вора тоже подлежало мести, но цена крови в этих случаях была ниже.

За раны в зависимости от их серьезности выплачивали от одного барана до 54 коров, рана на лице стоила дороже, а за ранение или отрубление носа была назначена плата более 100 коров. За повреждение руки, глаза и ноги платилось как за убийство, то же взыскивалось, если раненый умирал. За побои знатного человека незнатным взыскивалось до 18 коров.

Поймавший вора имел право бить его сколько угодно, но если он поранит ему лицо или сломает руку или ногу, то платит за рану, а если убьет – то за кровь.

Вор, укравший у чужих и пойманный, должен вернуть украденное, а за кражу у своих, например у одноаульцев, должен вернуть в шесть раз больше – пять частей шли хозяину украденной вещи, а шестая – на обед и тризну всего сообщества. В случае грабежа взыскивалось только награбленное, за поджог – только возмещался убыток, а за обман и мошенничество взыскания не определялось.

Похищение замужней женщины, кроме преследования мужа, вело к платежу за кровь за нее и за каждого прижитого с ней ребенка. Насилие над женщиной компенсировалось убийством или платой за кровь, за насилие над девушкой выплачивался полный калым, и виновный должен был на ней жениться, если был холост. За соблазн и склонение женщины к преступной связи наказания не было определено ^[183].

В случае смерти виновного кровь переходила на его родственников до тех пор, пока месть не будет осуществлена. Она считается, впрочем, осуществленной, если преследователю удастся отрезать у виновного ухо, тогда он с торжеством зарывает его в могилу убитого.

Частые случаи мести были причиной, почему осетины редко выходили из дому безоружными.

Если осетин, спасающийся от преследователей, прибегал в дом сильного родом человека и, схватив принадлежащую хозяину шапку, успевал надеть ее на себя, он мог рассчитывать на его заступничество. Надевая шапку хозяина, он показывал, что прикрывается его могуществом, и тогда, по обычаю, его принимало под защиту все семейство. Убить или обидеть такое лицо значило то же самое, что убить или обидеть члена семьи, принявшей его под покровительство.

Также вошедший в дом и обвивший шею железной цепью, висящей над очагом, передавал себя под покровительство хозяина дома. Вбежав в комнату и встав на колени перед сильным человеком, осетин хватал полу его платья и, накрыв ею голову, произносил: