Страна утраченной эмпатии. Как советское прошлое влияет на российское настоящее - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Рощин cтр.№ 18

И далее следовали душераздирающие подробности: ветеран боевых действий в Чечне вернулся домой инвалидом 2 группы, на работу устроиться не может который год, живет на скудные «ветеранские» выплаты в размере 4 тыс. рублей в месяц и т. д. Показательна реакция Сети: она полна словами возмущения (в адрес властей и лично мэра), сочувствия и поддержки (в адрес несчастного ветерана), и лишь немногие позволяют себе робко усомниться — мол, а не слишком ли круто, сразу с автоматом? Может, надо было как-то помягче?

Чего, собственно, ждал израненный молодой человек от городского главы и чиновников администрации города Орска, зачем он так рвался к ним на прием?

Разве не очевидно, что уж точно не мэрия Орска отправляла молодого человека воевать в Чечню, что это делала иная, гораздо более крупная, федеральная инстанция? И сама война в Чечне — разве по приказу мэра Орска началась? И разве молодой человек не читал российскую Конституцию, в которой черным по белому написано, что городская власть, она же муниципальное, то есть местное самоуправление, — вообще «не входит в систему государственной власти Российской Федерации»?

А если все это так — чего же хотел от мэра молодой ветеран? Как может мэр отвечать за раны, полученные ветераном на государевой, то есть государственной, службе?

Поставим себя на место мэра. Чем он может помочь молодому человеку — если даже, допустим, он и не под дулом автомата сочувствует ему всей душой? Назначить ему, как ветерану и инвалиду боевых действий, дополнительную пенсию или пособие из городского бюджета? Но ведь в Уголовном кодексе предусмотрена (введена в действие при президенте Путине) специальная статья 285 — «Нецелевое расходование бюджетных средств». Как раз для таких вот мэров. Между прочим, до 5 лет лишения свободы.

Городской бюджет может расходоваться только на цели, обозначенные в «Законе о местном самоуправлении». И поддержка ветеранов к этим целям не относится. То есть любая помощь ветерану со стороны местного бюджета тут же была бы опротестована «государевым оком» — прокурором (он для таких случаев и приставлен).

Вышеперечисленное — вроде бы элементарные вещи, проще говоря, основы официального государственного устройства. Фокус, однако, в том, что все это — про независимость местного самоуправления, разницу между местным, региональным и федеральным уровнями власти и т. д. — знание чисто абстрактное. Жители — не только наш конкретный ветеран, вообще жители страны, в особенности жители глубинки, провинции — всего этого себе просто не представляют.

На 22-м году «независимой России» подавляющее большинство населения страны искренне не понимает разницы между уровнями власти. Нет, люди знают, что есть мэры, есть губернаторы, есть президент, есть министры. Но все эти фигуры видятся большинству как составляющие некоего большого целого по имени «государство». И с этой точки зрения совершенно не важно, кого именно брать в заложники, от кого «требовать справедливости» — от мэра ли, от губернатора, от министра обороны. Лучше всего, конечно, от мэра — просто потому, что он ближе.

Для них кажется абсолютно естественным, что мэр должен подчиняться губернатору и уж тем более — президенту. А бюджет у них у всех — у города, области и федерации — общий, откуда каждый может взять себе столько, сколько необходимо на «добрые дела», к которым, без сомнения, относится достойное обеспечение жизни героя, ветерана боевых действий.

Русские люди не разделяют в своих представлениях власть по вертикали. Впрочем, по горизонтали тоже.

Участникам фокус-групп мы часто задаем вопрос: вот есть у вас в городе депутаты, а есть мэр; кто кому подчиняется? Как правило, везде — и в средней полосе России, и на Дальнем Востоке, и на нефтяном Севере, и в бедном Поволжье — такие вопросы ставят обывателей в тупик. Бывает очень интересно наблюдать за тем, как участники обсуждений ищут ответ. Обычно дело даже не в том, что люди ответа не знают, — а очевидно, что они впервые задумались на эту тему.

В самом деле — кто там кому подчиняется? Примерно половина всегда отказывается от ответа. Другая половина, обычно люди старшего возраста, приходит к убеждению, что, конечно же, депутаты — это подчиненные мэра. И наверно, их работа в том, чтобы выполнять какие-то его поручения. Несложные — к примеру, заботиться о том, чтобы во дворах стояли скамейки… Граждане обычно низкого мнения о депутатах: на их взгляд, это какие-то бездельники, от которых, впрочем, все равно мало что зависит.

Представление же о том, что депутаты — это некая независимая ветвь власти, дается жителям провинции с трудом, даже если это напрямую высказать. Людям непонятно: как такое может быть? Ведь мэр — это реальный Начальник, который «решает вопросы», как же мелкие и незначительные депутаты могут быть от него «независимы»?!

Практически в каждом городе жители назовут мэра, губернатора, директора крупного предприятия или даже заслуженного врача или учителя. Судью — практически никогда.

Судьи в городах России — почти тотально непубличные фигуры. Проще говоря, их никто не знает и знать особо не хочет. Московская судья Егорова с ее явственной одиозностью — то самое исключение, которое скорее подтверждает правило.

Это, конечно, сильно отличает российскую глубинку от многократно описанных в литературе особенностей провинциальных городов Европы или американского Дикого Запада. Там судья — это всегда одна из ключевых и наиболее уважаемых фигур, едва ли не более значимая, чем местный мэр или даже шериф.

Почему у нас не так? Ответ очевиден: судебная ветвь власти не оформилась как независимая, суд не воспринимается большинством населения как какой-то самостоятельный институт. Собственно, то же — и с «представительной властью», с депутатами. В умах большинства понятия «власть» и «государство» полностью слиплись — как по вертикали, так и по горизонтали.

Многими писателями, публицистами и исследователями отмечалось выдающееся «долготерпение» русского народа по отношению к многообразным чудачествам и даже безумствам властей предержащих на всем протяжении русской истории. Некоторые даже выводят это долготерпение как одну из определяющих черт для русского народа вообще; мол, ни один народ не проявляет столько выносливости относительно родного государства!