Золотой ключ, или Похождения Буратины. Claviculae - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Харитонов cтр.№ 76

Страница

Но каким же отвратительным оказалось тело Иды!

Она была противно мягкой, как дохлая лягушка. Её маленькие белые плечи были покрыты следами от комариных укусов, я чувствовал пальцами эти едва различимые вздутия, напоминающие крохотные бородавки. Груди её, тоже маленькие и жидкие, как мешочки с жёваной тюрей, буквально расплющились об меня. Мне даже почудилось, будто из них истекает что-то липкое. От неё пахло остро и гадко, как от обезьяны: грязными волосами, натёртыми подмышками, ещё каким-то запахом, об источнике которого я не хотел и думать. И откуда-то ещё сквозил выветрившийся, но всё равно тошнотворный запах пачулей.

Я почувствовал, что с головой тону в какой-то липкой няше.

И в тот миг я как бы ощутил Серёжу, тело Серёжи, каким оно было тогда, в бане — гладкое, твёрдое, почти мраморное в своей рельефности, пахнущее мылом и веником. Я вновь пережил то, как я касался его щеки, выбритой до гладкой остроты, как проводил пальцем по скуле. Это был другой мир — чистый, твёрдый, мужской.

Меня как ударило. Я несколько секунд стоял в обалдении, пока Ида что-то говорила. Я видел, как шевелятся её губы, слышал звуки, но не понимал из смысла. — Хорошо, что она удержалась от поцелуя, я не вынес бы этого.

Уже не помню, как мы расстались. Кажется, Аида решила, что я слегка обалдел от счастья. Помню последний жест: воздушный поцелуй и звук "чпю". Наверное, она считала его романтическим.

Ночь прошла как в тумане. Я засыпал ненадолго и потом снова просыпался от ужаса.

С запозданием я вспомнил разговоры, которые слушал, но не слышал, между мамой и тётей Агатой. Которая как раз говорила, что Аиду нужно выдавать замуж, ибо "девочка созрела". Был смутный разговор о её "романе" с каким-то "студентом", и очень осторожные обсуждения того, насколько "далеко зашло дело". Мне даже вспомнилось, как тётя Агата, понизив голос, — но я слышал — говорила матери: "прелестная девушка, но с неё станется, если ты понимаешь, о чём я", и мать растерянно кивала. О, теперь-то я понимал!

Но ужас был не в этом. Я почему-то решил, что своим признанием как бы дал Аиде обещание и теперь буду обязан жениться на ней. Я внезапно отчётливо осознал, что подобный брак для меня будет хуже смерти. При этом жёсткий волосяной аркан стыда захлёстывал мою шею и требовал подчиниться.

Я стал придумывать какие-то нелепые планы. Притвориться безумцем. Влюбиться в другую женщину, не столь податливую; мне тогда почему-то казалось, что новая любовь как бы освобождает от обязательств старой. — В этом была толика правды. — Оклеветать себя, сказать, что я тайно женат и у меня есть незаконный ребёнок. Что-то ещё, совершенно нелепое и безумное.

Приходила на ум и мысль о самоубийстве, о петле. Но я был молод, мне хотелось жить.

В момент одного из таких пробуждений я подошёл к окну и бессмысленно уставился в окно с комариной сеткой, за которой начиналась ночь. В какой-то момент я увидел какой-то голубой свет на пределе видимости, как раз там, где находился дом Шниперсона.

Не знаю, что побудило меня пройти через комнату матери и выйти на крыльцо. Когда я открывал дверь, старинные часы с гирями глухо отбили четыре.

То, что я увидел, запечатлелось в моей памяти навсегда.

Откуда-то с небес исходил голубой луч. Источник его не был виден: казалось, светится сам воздух. Этот луч слепо полз по крыше дома. Один раз он забрался в трубу, и тут же по нему пробежало какое-то синеватое струение; но оно тут же прервалось и луч спустился ниже. Забор закрыл его от меня, я видел только голубое сияние. Внезапно он вынырнул, как бы упираясь торцом во что-то белеющее. Это белое стремительно взмыло вверх, к источнику света — и он тут же погас. Я подождал немного, но больше ничего интересного не увидел.

Где-то около полудня наш Григорий, у которого мы брали лошадей, сказал моей матери, что бесследно пропала дочка Шниперсонов. Поиски ни к чему не привели. Отец всё повторял, что Аида сбежала с каким-нибудь негодяем. Кажется, он сам в это не вполне верил: в те дни в Чурилове не останавливался никто сомнительный или хотя бы просто посторонний. Непонятно было и то, как совершился побег: девушка спала в мансарде, которую отец каждый вечер запирал на ключ. Окно было открыто, но оно было открыто всегда: Аида любила воздух, и даже приучилась терпеть вездесущих комаров.

Вызывали вроде бы полицию. Доехали дознаватели до Чурилово или нет, я так и не узнал. Если и доезжали, то ничем себя не проявили, так что Шниперсон решил обратиться к частному сыщику. Не доверяя рекомендациям, он поехал в Петроград, чтобы не прогадать. В село он более не вернулся — во всяком случае, до моего отъезда.

Всё новости по этому делу я узнавал от матери за обедом. Воспринимал я их чисто механически. Меня ничего не интересовало. Всё, чем я жил этим летом, казалось мне не просто смешным, не просто ничтожным, а ничем. Как и вся моя жизнь.

Я ел, спал, и целыми днями сидел на кровати, смотря в противоположную стену. Я не думал вообще. Любая мысль причиняла мне боль.

Причина была проста и ужасна. Тем же утром, когда я видел голубой луч, матери доставили почту. Среди прочего, там был конверт от Александра Петровича. Новости касались наших дел и были тревожными. Но убил меня постскриптум, в котором сообщалось, что Серёжа Штерн погиб на фронте.

Имеет смысл читать строго после (настаиваю!) Действия четырнадцатого, а конкретно — "Наставления об оглядке", где приводится примордиальный миф о ебучей неясыти.

От издателя

Об истории этого текста известно примерно столько же, сколько об истории мидян.

Судя по некоторым данным, это перевод с византийского (среднегреческого) языка. Вероятно, это не очень хорошо переведённый византийский бестиарий, испорченный — или обогащённый — позднейшими вставками. Не исключено, что имел место двойной перевод — со среднегреческого на древнерусский, а потом, с какого-то случайного списка, был сделан уже современный перевод. Впрочем, более вероятно, что русский перевод был сделан с болгарского языка — поскольку в тексте упоминаются "юдеи" — мифические злые существа из македонской и болгарской народной мифологии.

Текст не имеет устоявшегося названия. В известных нам копиях и списках он называется "Бестиарий", "Неясыть", "О зверятах" или никак вообще. Копии тоже достаточно сильно различаются. Некоторые оборваны (обычно на разделе "Об краткой птице Скрыледе"), другие носят следы правок или попыток самостоятельно восстановить утраченный текст.

Мы публикуем его по архивной копии, сохранившейся в библиотеке поэта Ю. Шермана, который нам её любезно предоставил. Мы также благодарны профессиональному редактору К. Крылову, расставившему точки над "ё", особенно в словах "её", "ёж" и "ебётся".

Михаил Харитонов

ТЕКСТ

Об неясыти

Страница