Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825 - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Симбирцев cтр.№ 45

Когда на царство призвали Анну Иоанновну, Долгорукие, опасаясь мести за свое исключительное положение при умершем Петре, продолжали интриговать вокруг этого загадочного завещания императора. Высказывают даже предположение, что они готовили в 1730 году силовой захват власти силами верных покойному Петру II гвардейских полков, и императрица Екатерина II в нашей истории должна была появиться еще тогда в лице девушки-марионетки Катеньки Долгорукой в руках правящего семейного клана. План Долгоруких был тогда вполне реален: прецедент воцарения в 1725 году при схожих обстоятельствах Екатерины I уже имелся (хотя она, в отличие от Долгорукой, уже была законной вдовой Петра I), а сами Долгорукие занимали многие важные государственные посты или командовали гвардейскими полками — постоянными приводными ремнями таких заговоров в Российской империи XVIII века.

А когда этот план не удался, Долгорукие заговорили неосторожно о возможности совсем упразднить в России императорскую власть, учредив по итальянской модели дворянскую республику под началом Сената и Верховного совета из числа представителей самых знатных российских родов. Именно эта дискуссия, в истории так и не доказанная, позволила обвинить несколько лет спустя Долгоруких в устремлениях к учреждению республики, а значит — в планах свержения императрицы и государственного переворота. Хотя и план силового возведения на трон Екатерины Долгорукой, и последующая овладевшая Долгорукими республиканская идея могли быть только выбитыми из них позднее Тайной канцелярией Ушакова самооговорами для оправдания уничтожения могущества этого семейства. Если учесть, какими методами в 1739 году Долгоруких и их «сообщников» по этому процессу допрашивали, они могли бы признаться в чем угодно, лишь бы сократить свои мучения.

Сначала, сразу после прихода в 1730 году Анны на трон, все семейство сослали в сибирский Тобольск, разбросали по разным отдаленным городкам, но и там не оставили в покое. Подосланные сыщики ведомства Ушакова применили нестандартный прием, втершись братьям Долгоруким в доверие, они напоили одного из них вином и вызвали на откровенный разговор, в котором и получили улики по поводу существования заговора. После этого князь Андрей Ушаков послал в Тобольск для следствия комиссию сотрудников Тайной канцелярии под началом своего брата. Клан Долгоруких был обвинен в утаивании завещания покойного императора Петра II, а также в замыслах в непростой период перед коронацией Анны в 1730 году учредить в стране республиканское правление (тоже по некоему завещанию умершего молодого царя, раз уж не удалось оставить на троне свою родственницу Екатерину Долгорукую).

Так что именно дело Долгоруких можно считать первым в России политическим процессом против сторонников республиканского строя и врагов монархии, а не процесс декабристов в 1826 году. Хотя сравнивать их с опьяненными идеями либерализма и французской революции декабристами трудно, республиканские устремления Долгоруких были явно продиктованы интересами кланового заговора одной ветви дворян России против других и страхом перед репрессиями за поддержку бывшего царя. Когда они спаивали юношу-императора и почти насильно толкали его в объятия к специально подобранной из своего семейства обольстительнице Екатерине, тогда о своих республиканских взглядах Долгорукие не заикались. Тогда их еще вполне устраивала версия ограниченной монархии, где власть опутанного нитями долгоруковских интриг Петра II была ограничена именно самим их кланом. Впрочем, судить их теперь только истории, за свои маневры вокруг трона этот род при Анне Иоанновне заплатил слишком страшную цену.

Для первых в нашей истории заговорщиков-республиканцев, если Долгорукие действительно вынашивали такой замысел, а не оговорили себя под пытками в канцелярии Ушакова, дело кончилось скверно. В 1739 году начались аресты Долгоруких по всей Сибири, где их разбросали в ссылке, а также их сторонников. Часть Долгоруких, избежавших после опалы в начале 30-х годов сибирской ссылки, доставлена в Тайную канцелярию из их имений и даже из монастырей. Их всех доставили в Петербург, где после пыток старшие братья были казнены, а их родственники порознь сосланы на окраины империи от Вологды до самой Камчатки.

Историк К. Валишевский писал о деле Долгоруких: «В Тобольске комиссия, председательствуемая Ушаковым, родственником свирепого начальника полиции, и Суворовым, отцом будущего полководца, допрашивала Ивана Долгорукого и пытками довела его до безумия. Он выдал все, что знал, и то, чего не знал, о ложном завещании Петра II, Анна, наконец, нашла предлог удовлетворить свою ненависть. В начале 1739 года Василий, Сергей и Иван Григорьевичи присоединились к своему брату в Шлиссельбургской крепости… Иван Долгорукий был приговорен к четвертованию и к отсечению головы, Василий, Сергей и Иван Григорьевичи только к последнему. 6 ноября, за два дня перед казнью, приговоренных снова пытали, спрашивая об их замысле в 1730 году основать республику» ^[12].

Аресты, пытки и казни по делу «республиканцев» Долгоруких шли почти год по всей Сибири и в столице. По этому же делу привлекли и представителей других громких фамилий из числа «верховников», пытавшихся в 1730 году поставить под сомнение законность коронации Анны Иоанновны. Одним из арестованных стал князь Дмитрий Голицын, идейный лидер «верховников» в 1730 году, известный меценат и собиратель знаменитой голицынской библиотеки. У него же при обыске люди Ушакова нашли письма из сибирского изгнания Долгоруких, что позволило связать в единый заговор изгнанных Долгоруких, их единомышленников в столице, включая Голицына, и плетущих против Анны Иоанновны интриги в Европе русских эмигрантов из окружения князя Нарышкина — сторонников возведения на царство дочери Петра Елизаветы. То, что по делу об этом заговоре в 1739 году Долгоруких и их сторонников обвиняли одновременно в стремлении учредить в России аристократическую республику и в планах посадить на трон царицу Елизавету, сыск не волновало (как нормальным будет считаться через двести лет обвинение «изменников социализма» одновременно в троцкизме и правом уклонизме). Князь Голицын по этому делу вместе с Долгорукими проходил как главный заговорщик, в Шлиссельбургской крепости Дмитрию Михайловичу Голицыну отрубили голову, а знаменитую библиотеку при обыске растащили. Так что к частичной гибели уникальной в России голицынской библиотеки отечественный тайный сыск тоже приложил руку. Когда ищут доказательства заговора — не думают о сохранении каких-то книжных раритетов Средневековья для потомков. Конфискацией книг из загородного имения Голицына в селе Архангельском под Москвой руководили лично Ушаков и секретарь Тайной канцелярии Топильский. Они искали в груде раритетных книг крамолу, в частности, нашли труды того же упомянутого нами Макиавелли, запрещенного тогда к чтению в Российской империи, и сожгли эти книги. Если бы итальянский философ-политолог знал об этом акте нашего тайного сыска, он бы, без сомнения, высказался в очередной раз о разнице между людьми и зверьми в государственной деятельности.

Так Тайная канцелярия к концу правления Анны стала главным и любимым ее орудием, применяемым при любом гневе императрицы или подозрении к самым высокопоставленным людям империи. Стоило, например, бывшему послу России в Лондоне Куракину на пиру во дворце обидеть государыню тем, что осмелился протереть край поданного ему самой императрицей бокала, как она в истерике зовет Ушакова, приказывает арестовать Куракина и начать против него следствие. Заслуженного дипломата в тот момент спас только Бирон, сумевший успокоить императрицу и превратить инцидент в шутку. Другие исторические версии в этой истории называют главным героем вместо Куракина других известных сановников аннинской империи, но сути дела это не меняет — самодурная императрица готова использовать свою спецслужбу для кары не за государственное преступление, а за личную, обиду, да еще, возможно, и надуманную. И от такого «внимания» службы Ушакова не защищены даже самые знатные люди с бесспорными заслугами в деле служения Российской империи. Репрессии же против менее родовитых людей идут полным ходом, одного доноса и крика «Слово и дело» достаточно для начала следствия.