Акаве скрестил руки и оглядел гостей с чувством, близким к отвращению:
– Черт побери! Ну и жалкая же вы парочка. Вы со мной согласны, помощник Койич?
– Да, сэр, согласен, сэр! – подхватил желтоглазый.
Капитан кивнул:
– Вот именно, черт побери! Слушайте меня внимательно, мистер Фалькони и мисс как-вас-бишь. Мне с вами рассусоливать некогда. У нас тут инопланетное вторжение по полной программе, мой корабль поврежден и нуждается в ремонте, а командование черт знает почему надирает мне задницу, требуя, чтобы я переправил всех, кто с «Валькирии», на «Выыборг» – вчера. Они обозлились, когда вы изменили курс и отправились на «Мальперт» вместо Руслана, но вам этого было мало. Вы забрались на корабль медуз и разворошили осиное гнездо. Я знать не знаю, чего ради вы все это проделали, и даю вам ровно тридцать секунд, чтобы объясниться, – если вам есть что сказать.
– Я понимаю язык медуз, – сказала Кира.
Акаве дважды сморгнул и ответил:
– Что-то сомневаюсь. Осталось двадцать пять секунд. Время идет.
Кира вскинула голову:
– Я Кира Наварес, главный ксенобиолог экспедиции, обследовавшей Адрастею, спутник планеты Зевс в системе сигма Дракона. Четыре месяца назад мы обнаружили на Адрастее инопланетный артефакт, и одним из последствий этого открытия стала гибель корабля военно-космического флота «Смягчающие обстоятельства».
Акаве и Койич переглянулись. Капитан расцепил сомкнутые руки и подался вперед. Соединил пальцы домиком под подбородком.
– Ладно, мисс Наварес, я готов вас выслушать. Просветите меня.
– Сначала я должна вам кое-что показать. – Она подняла руку, ладонью вверх. – Прошу вас, не пугайтесь.
Акаве фыркнул:
– Глубоко сомневаюсь, чтобы что-то…
Он смолк, когда из ладони Киры выскочили шипы. За спиной у нее морпехи подняли ружья, и она знала, что дула нацелены ей в голову.
– Это не опасно, все под контролем – сказала она, уговаривая шипы не двигаться больше. – В основном.
Кира расслабилась, и ее ладонь снова стала гладкой.
И тогда она рассказала свою историю.
2
Кира солгала.
Не обо всем, но – как и когда рассказывала экипажу «Рогатки» – она солгала о том, как именно погибли ее друзья на Адре, свалила вину за их смерть на медуз. Это было глупо: если Акаве пробудит от криосна Орсо или кого-то из его спутников и подвергнет допросу, ложь сразу же выйдет на свет. Но Кира не могла себя заставить признать свою вину в этих смертях. Особенно признать свою вину в гибели Алана все еще было ей непосильно. К тому же это окончательно очернило бы ее в глазах Фалькони.
За исключением этого Кира поведала правду, насколько ее знала и могла разобраться, в том числе о Посохе Синевы. Она также передала военным результаты проведенных Вишалом анализов и тестов, записи, сделанные ее контактными линзами на корабле медуз, и отчеты о воспоминаниях, насылаемых чужью.
Когда она закончила, повисло долгое, долгое молчание. Кира видела, как мечутся взгляды Акаве и Койича: они передавали друг другу сообщения.
– А что вы можете сказать по этому поводу, Фалькони? – спросил Акаве.
Фалькони скривил губы:
– Все, что относится ко времени ее пребывания на «Рогатке», соответствует истине. Могу лишь добавить, что сегодня Кира спасла двух членов моего экипажа, – если для вас это что-то значит. Можете проверить бортовой журнал.
О том, как она воткнула шип в нумериста, Фалькони ни словом не упомянул, и за это Кира была ему благодарна.
– Проверим, – сказал Акаве, – не писайте кипятком. – Его взгляд сделался отсутствующим. – Минутку.
Очередная неприятная пауза, а затем капитан крейсера пожал плечами:
– Командование на «Выыборге» подтверждает вашу идентификацию и обнаружение ксеноартефакта на Адрастее, подробности засекречены. – Он уставился на Киру. – На всякий случай: об этих жутях, которые только что появились, вы нам ничего сообщить не можете?
Кира покачала головой:
– Нет. Но как я уже сказала, я практически уверена, что мой «скинсьют» сделан не медузами. Это какой-то иной вид – или иная группа существ.
– Его сделали жути?
– Не знаю, но если положиться на интуицию, то не они.
– Угу. Ладно, Наварес, платят мне не за то, чтоб я в таком разбирался. Похоже, сейчас медузы и жути колотят друг друга. Как только перестрелка затихнет, мы доставим вас на «Выыборг». И пусть командование решает, что с вами делать.
Капитан приподнялся, но Кира остановила его:
– Погодите! Так нельзя!
– Что вы сказали? – изогнул бровь Акаве.
– Если вы отправите меня на «Выыборг», только время зря потратите. Нам нужно найти Посох Синевы. Медузы, похоже, убеждены, что от него зависит победа в войне. И я им верю. Если Посох попадет им в руки – конец. Мы все покойники. Все человечество.
– Даже если это так, что я-то могу сделать? – спросил Акаве и снова скрестил руки на груди.
– Давайте отправимся за Посохом, – предложила Кира. – Опередим медуз.
– Что? – спросил Фалькони, столь же потрясенный, как и офицеры.
Кира настойчиво пояснила:
– Я же сказала: я довольно хорошо себе представляю, где находится Посох. Медузы пока этого не знают. Они уже его ищут, это точно, но если мы отправимся прямо сейчас, у нас есть шанс опередить их.
Акаве ущипнул себя за переносицу, словно борясь с мигренью.
– Мисс, не знаю, представляете ли вы себе, что такое военная субординация, но…
– Думаете, ваше командование и руководство Лиги не пожелают завладеть Посохом?
– Это зависит от того, подтвердит ли военная разведка вашу информацию.
Кира попыталась совладать с раздражением:
– Они не посмеют отмахнуться от шанса, что я права, и вы сами это знаете. И вот еще что: если экспедиция за Посохом будет снаряжена… – она сделала глубокий вдох, – то мне придется в ней участвовать. Я понадоблюсь там, на месте, как переводчик. Больше никто с этим не справится. Везти меня на «Выыборг» – напрасная трата времени, капитан. Ждать, пока разведка проверит мои слова, – напрасная трата времени, да и проверить всю информацию не в их силах. Надо отправляться – надо отправляться сию минуту.
Акаве уставился на нее и с минуту не отводил взгляд. Потом он покачал головой и закусил губу:
– Черт побери, Наварес!
– Видите, с чем мне приходится иметь дело? – сказал Фалькони.
Акаве ткнул в него пальцем, словно собирался выбранить. Потом передумал, спрятал палец в кулак:
– Может, вы и правы, Наварес, но я обязан соблюдать субординацию. Такие решения я не могу принимать самостоятельно.