– Еще медузы, – отрешенно произнесла Нильсен.
3
– Черт побери. Глазам своим не верю, – пробормотал Фалькони. Впервые он выглядел растерянным.
Кира приоткрыла рот и тут же захлопнула.
Войдя в обычное пространство, красные точки тут же задвигались, на большой скорости разносясь в разных направлениях.
– Может, и не стоит им верить, – сказал Грегорович. Он, кажется, тоже был озадачен.
– В каком смысле? – Фалькони подался вперед, взгляд его снова сделался острым как бритва.
Корабельный разум ответил с запинкой:
– Новая компания незваных гостей ведет себя вопреки нашим ожиданиям. Они вычисляют… вычисляют… Они летят не только к нам, они летят и к тем медузам.
– Подкрепления? – спросила Нильсен.
– Определенности нет, – сказал Грегорович. – Тепловой след их двигателей не соответствует тем типам кораблей, которые до сих пор наблюдались у медуз.
– Среди медуз есть разные виды, – вставила Кира.
– Возможно, – согласился Грегорович. И тут же: – Ну надо же! Что ж, это, пожалуй, любопытно.
Главная голограмма сморгнула и сменилась изображением из другой части системы: в режиме реального времени они наблюдали, как три корабля сближаются с одним.
– Что это такое? – спросил Фалькони.
– Передача со станции «Челомей», – ответил Грегорович. Вокруг одного корабля появился зеленый абрис. – Это медуза. – Три других корабля были обведены красным. – А это наши пришельцы. А это… – рядом с каждым кораблем вспыхнули какие-то числа, – их ускорение и относительная скорость.
– Туле! – воскликнул Фалькони.
– Такого просто не может быть, – сказал Вишал.
– Вот именно, – поддакнул Грегорович.
Вновь прибывшие разгонялись гораздо быстрее, чем любой из прежних кораблей медуз. 60 g. 100 g. Еще больше. От вида их кораблей даже на мониторе болели глаза – ярчайшие факелы, заметные с расстояния в несколько световых лет. Корабли подлетели вплотную к медузе, за которой гнались. Когда они сблизились, корабль медуз выпустил маскировочное облако дипольных отражателей, и компьютер раскрасил в красный цвет лучи лазера, которые в противном случае не были бы видны. Пришельцы стреляли в ответ, снаряды сплошным потоком летели в обе стороны.
– Ну что ж, на один вопрос ответ получен, – прокомментировала Нильсен.
Один из трех пришельцев вырвался вперед и сходу протаранил корабль медуз.
Оба судна исчезли в ядерной вспышке.
– Ого! – вскрикнул Триг.
Он вошел из коридора и устроился рядом с Нильсен. Паренек был уже не в бронескафандре, а в обычном своем обвисшем комбинезоне. Левое запястье в гипсе из пены.
– Грегорович! – окликнул Фалькони. – Можешь показать один из этих кораблей вблизи?
– Минуточку, – ответил разум корабля.
На несколько мгновений колонки «Рогатки» наполнились той бессмысленной музыкой, которая обычно играет в колл-центрах. Затем голограмма сменилась: слегка расплывшийся кадр одного из новых кораблей. Этот корабль был темным, почти черным, и пронизан кроваво-оранжевыми венами. Асимметричный, со странными выступами, углами, шероховатыми выпуклостями, он больше походил на опухоль, чем на космический корабль. Как будто был выращен, а не построен.
Никогда Кира не видела ничего подобного, и Кроткий Клинок, насколько она понимала, тоже такого не встречал. Кривой-косой облик вызывал неприятные ощущения, трудно было придумать причину, побудившую кого-то создать такую странную, извращенную машину. Это явно не работа медуз: они предпочитали белый цвет, гладкие поверхности, радиальную симметрию.
– Смотрите! – сказал Фалькони и переключил голограмму на общий вид системы.
Повсюду в системе Шестьдесят первой Лебедя красные точки устремлялись и к кораблям медуз, и к кораблям людей, без разбора. Медузы поспешно меняли курс, чтобы отразить врага, и это означало, что «Рогатка» получила отсрочку.
– Капитан, что происходит? – спросил Триг.
– Не знаю, – проговорил Фалькони. – Все пассажиры вернулись в свой трюм?
Паренек кивнул.
– Это не медузы, – подытожила Кира. – Точно не они.
– Медузы принимают их за нас? – спросила Нильсен. – Поэтому они решили, что мы воюем с ними?
– Не представляю себе, как они могли перепутать, – сказал Вишал.
– И я не представляю, – кивнул Фалькони, – но тут много чего происходит, что в ум не влазит. – Он побарабанил пальцами по ноге и оглянулся на Киру. – Хотел бы я знать: они прискакали сюда в ответ на твой сигнал?
– В таком случае они должны были караулить рядом с Шестьдесят первой Лебедя, – заметила Нильсен. – Это маловероятно.
Кира готова была согласиться с ней, но чтобы эти существа появились как раз в этот момент случайно, казалось еще менее вероятным. Как и с появлением медуз возле Адры – космос слишком велик для подобных совпадений.
При этой мысли по коже побежали мурашки. Все шло наперекосяк, а Кира не понимала, в чем дело. Она открыла мессенджер и послала капитану текстовое сообщение.
<Кажется, я знаю, где находится Посох Синевы. – Кира>.
Глаза его слегка расширились, но больше никакой реакции.
<Где? – Фалькони>.
<Примерно в шестидесяти световых годах отсюда. Мне действительно надо поговорить с кем-то из офицеров на «Мальперте». – Кира>.
<Я пытаюсь об этом договориться. Они все никак не определятся. – Фалькони>.
С минуту все молча смотрели на монитор. Потом Фалькони слегка пошевелился и сказал:
– Нам разрешили состыковаться с «Мальпертом». Кира, им известно, что у нас есть инфа, но я не сказал им, кто ты, и о твоем… э… «скинсьюте» тоже не сказал. Не стоит разом выкладывать все карты на стол.
Она слабо улыбнулась.
– Спасибо. У него есть имя, кстати говоря.
– У кого?
– У «скинсьюта». – Все уставились на нее. – Я не все разобрала, но та часть, что удалось понять, означает «Кроткий Клинок».
– Это так клево! – восхитился Триг.
Фалькони поскреб подбородок.
– Подходит, надо отдать ему должное. Уж и странная у тебя жизнь, Наварес!
– Что есть, то есть, – пробормотала она себе под нос.
Вновь прозвучал сигнал тревоги, и Грегорович скорбным тоном возвестил:
– Приближаются.
Двое из новоприбывших неслись прямиком к станции «Мальперт». Расчетное время прибытия – на несколько минут раньше «Рогатки».
– Еще бы! – сказал Фалькони.