В дальнем конце комнаты Фалькони опустил пистолет, струйка дыма завивалась у дула.
– Что ты творишь, во имя семи преисподних?
4
Кира выпрямилась и втянула шипы, торчавшие из каждого квадратного сантиметра ее кожи. Сердце частило так, что она не сразу заставила голосовые связки выговорить хоть слово.
– Оно…
– Ага. – Фалькони убрал пистолет в кобуру. – Оно собиралось отъесть кусман от твоей шеи.
– Спасибо.
– Поставишь мне при случае выпивку, и будем квиты. – Он подлетел ближе и осмотрел истекающий ихором труп. – Что это, как ты думаешь? Медузья собака?
– Нет, – сказала Кира. – Это разумное существо.
– А ты почем знаешь? – глянул он в упор.
– Оно разговаривало.
– Прелестно. – Капитан жестом указал на запекшуюся кровь у нее на руке. – Второй раз спрашиваю: какого черта? Связь работала, а ты перестала отвечать.
Кира посмотрела на дыру, которую она проделала в стене. Страх ускорил сердцебиение. Неужели она (то есть Кроткий Клинок) ответила на зов? По мере того как она осознавала ситуацию, ей становилось все страшнее.
Не успела она ответить капитану, как в ее ухе прозвучал короткий сигнал, и Грегорович провозгласил:
– Катастрофа, о мои прекрасные паразиты! – и заржал так, что в его безумии уже не оставалось сомнений. – Все корабли медуз в этой системе устремились на перехват «Рогатки». Осмелюсь ли рекомендовать безмерный испуг и торопливое отступление?
Глава VIII
Укрыться негде
1
Фалькони выругался и злобно зыркнул на Киру:
– Твоих рук дело?
Кира понимала, что содеянное не скрыть. Она еще больше выпрямилась, хотя чувствовала себя совсем ничтожной.
– Тут был передатчик. Я его уничтожила.
Капитан прищурился:
– Передатчик? И почему это приманило всех медуз?
– Они себя иначе называют.
– Прошу прощения? – переспросил он, вовсе не стараясь даже изобразить любезность.
– Приблизительно это звучит…
– Мне совершенно наплевать, как они там себя называют, – сказал Фалькони. – Лучше скажи, почему они погнались за нами, – и не тяни!
И Кира, стараясь излагать как можно короче, рассказала ему про зов и как она – не желая того – ответила на него.
Когда она закончила, лицо Фалькони сделалось настолько невыразительным, что Кира напугалась. Ей доводилось видеть такие незрячие глаза у шахтеров – за секунду до того, как те пырнут кого-то ножом.
– То шипы, то это – что еще ты не рассказала нам об этой штуке, Наварес? – спросил он.
– Больше ничего существенного, – покачала головой Кира.
Он фыркнул:
– Ничего существенного. – Она передернулась, когда капитан извлек пистолет и направил на нее. – По уму мне бы следовало оставить тебя здесь и включить запись в реальном времени, чтоб медузы знали, где тебя искать.
– Но вы этого не сделаете?
Затянувшаяся пауза, потом дуло пистолета опустилось, и капитан снова убрал оружие в кобуру.
– Нет. Если ты так нужна медузам, не стоит им тебя отдавать. Но это вовсе не означает, что я хочу видеть тебя на борту «Рогатки», Наварес.
Она кивнула:
– Понимаю.
Он отвел взгляд и скомандовал:
– Триг, вернись на «Рогатку», сейчас же. Джоррус и Веера, если хотите прихватить что-то с корабля медуз, у вас осталось максимум пять минут, и потом мы улепетнем отсюда во все лопатки.
Развернувшись, он направился к двери:
– Идем!
Кира последовала за ним, и на ходу он спросил:
– Что-нибудь полезное выяснила?
– Думаю, довольно много, – ответила она.
– Это поможет нам выжить?
– Пока не знаю. Медузы, они…
– Ладно, если ничего срочного, оставь на потом.
Кира проглотила то, что собиралась сказать, и поплелась следом за Фалькони к шлюзу.
Там их ждал Триг.
– Охраняй тут, пока энтрописты не вернутся, – приказал Фалькони.
Парнишка отсалютовал.
Они прошли сквозь шлюз в рубку. Нильсен была уже там, изучала голограмму, проецируемую на стол посреди помещения.
– Как оно? – спросил Фалькони, шлепнувшись в кресло.
– Выглядит скверно, – ответила Нильсен.
Она оглянулась на Киру – разгадать выражение ее лица Кира не смогла – и развернула голографическую карту Шестьдесят первой Лебедя. Семь пунктирных линий тянулись поперек системы, пересекаясь в той точке, где сейчас находилась «Рогатка».
– Сколько у нас времени? – спросил Фалькони.
– Ближайшая медуза будет здесь через четыре часа. – Нильсен мрачно глянула на капитана. – Они включили максимальную скорость.
Фалькони провел пальцами по волосам.
– Ладно, ладно. А мы как быстро доберемся до станции «Мальперт»?
– За два с половиной часа. – Поколебавшись, Нильсен добавила: – Там недостаточно сил, чтобы выстоять против семи кораблей медуз.
– Знаю, – угрюмо ответил Фалькони. – Но особого выбора у нас нет. Если повезет, успеем выпрыгнуть в сверхсветовое, пока они будут драться с медузами.
– Антиматерия кончилась.
Фалькони хищно оскалился:
– Добудем.
– Сэр, – зашептал Грегорович, – нас окликает «Дармштадт». Высшая срочность, вынужден добавить.
– Черт. Отвлеки их, пока мы раскочегарим двигатели. – Фалькони нажал кнопку на ближайшей панели. – Хва-Йунг, как наш ремонт?
Чуть помедлив, механик ответила:
– Почти закончила. Как раз проверяю давление в новой системе охлаждения.
– Давай живее.
– Сэр! – судя по голосу, она все еще была обижена на капитана.
Фалькони ткнул пальцем в Киру:
– Ты! Выкладывай! Что еще там нашла?
Кира постаралась ответить как можно короче и емче. Нильсен, нахмурившись, переспросила:
– Значит, медузы думают, что это мы на них напали?
– Ты не могла что-то перепутать? – подхватил Фалькони.
– Нет, – покачала головой Кира. – Все было вполне ясно. По крайней мере, эта часть.
– А Посох Синевы, – продолжала Нильсен. – Неизвестно, что это такое?
– Думаю, это действительно посох, – ответила Кира.
– И для чего он предназначен? – спросил Фалькони.