И Вишал вернулся в медотсек, оставив Киру в коридоре.
4
Забеременеть.
Живот свело – и на этот раз не от месячных. После неудачного опыта в колледже Кира поклялась никогда не обзаводиться детьми. Только знакомство с Аланом вынудило ее пересмотреть свое решение – и лишь потому, что он ей так нравился. Но теперь мысль о беременности вызывала у Киры отвращение. Какой чудовищный гибрид сотворит чужь, если ее угораздит забеременеть?
Привычным жестом она потянулась намотать прядь волос на палец – и ее пальцы наткнулись на голый череп. Что ж, случайно не забеременеешь. Всего-то и требуется – ни с кем не спать. Не так уж это трудно.
На миг ее мысли отвлеклись на технические детали. Возможен ли вообще для нее секс – когда-нибудь? Если уговорить Кроткий Клинок расступиться промеж ног, тогда… может получиться, но тот мужчина, кто бы это ни был, должен оказаться отважным – очень отважным, – а если она утратит власть над Кротким Клинком и он сомкнется… Ой!
Она посмотрела на себя. По крайней мере, насчет крови при месячных можно не беспокоиться. Кроткий Клинок эффективно устраняет все выделения ее организма.
Дверь медотсека открылась, вышла Хва-Йунг.
– У тебя есть минутка? – окликнула ее Кира. – Мне кое-что нужно.
Механик уставилась на нее.
– Чего? – спросила она.
В устах любого другого члена экипажа этот краткий вопрос прозвучал бы грубо, но в устах Хва-Йунг, подумала Кира, это было всего лишь требование предоставить дополнительную информацию.
Кира объяснила, что ей нужно и чего ей бы хотелось (это были две разные просьбы).
– Сюда, – указала Хва-Йунг и зашагала в центр корабля.
Когда они двинулись вниз по центральному трапу, Кира с любопытством глянула на механика:
– Можно спросить, как ты попала на «Рогатку»?
– Капитану Фалькони требовался механик. Мне требовалась работа. Теперь я здесь.
– У тебя есть родные там, на Шин-Заре?
Макушка Хва-Йунг нырнула в кивке:
– Множество братьев и сестер. Родных и двоюродных. Я посылаю им деньги, когда получается.
– Почему ты улетела?
– Потому что, – сказала Хва-Йунг и шагнула со ступеньки на палубу прямо над грузовым трюмом. Она подняла руки, сложила ладони домиком: – Бум! – И развела руки, раздвинула пальцы.
– А! – Кира не поняла, насколько буквальным был этот ответ, и предпочла не уточнять. – Ты там бываешь иногда?
– Один раз была. И все.
Сойдя с центрального трапа, они прошли по узкому коридору в помещение, примыкавшее к внутренней обшивке корпуса.
Это и была мастерская механика, забитая всевозможным оборудованием, в том числе незнакомым Кире: здесь оказалось очень тесно, но все имущество безупречно рассортировано. В нос ударила вонь растворителей, а от запаха озона на языке появился горький, похожий на никель вкус.
– Предупреждение: по сведениям Лиги Союзных миров, некоторые химические вещества вызывают рак, – объявила Хва-Йунг, протискиваясь боком между какими-то механизмами.
– Его нетрудно вылечить, – заметила Кира.
Хва-Йунг прищелкнула языком:
– Но бюрократы все равно требуют предупреждать. – Она остановилась перед высокой стойкой с ящиками в глубине помещения и похлопала по ним рукой. – Вот. Металлические порошки, поликарбонаты, органические субстраты, углеродное волокно и так далее. Материалы на любой вкус.
– Есть что-то, чего лучше не трогать?
– Органические вещества. Металлы раздобыть нетрудно, а органику труднее, и она дороже.
– Хорошо, ее трогать не буду.
Хва-Йунг пожала плечами:
– Можешь брать. Только не увлекайся. И аккуратнее, не занеси частицы из одного ящика в другой. Если появятся примеси, мы не сможем использовать эти вещества.
– Поняла. Буду следить.
Затем Хва-Йунг показала Кире, как отпирать ящики и осторожно открывать упаковки внутри.
– Все поняла? Пойду, попробую напечатать то, что ты просила.
– Спасибо.
Хва-Йунг ушла, а Кира первым делом сунула пальцы в горку алюминиевого порошка, предложив Кроткому Клинку:
– Ешь.
Воспользовался ли он этим предложением – она не могла сказать.
Она запечатала упаковку, задвинула ящик, взяла влажную салфетку из открытого шкафчика на стене, протерла руки и – дождавшись, чтобы кожа просохла, – повторила тот же опыт с порошком титана.
И так, ящик за ящиком, она перепробовала все имевшиеся на корабле запасы. Видимо, «скинсьют» утолил свой аппетит ночью, поэтому к большинству веществ остался равнодушен, однако выказал определенное предпочтение редкоземельным элементам (в том числе самарию, неодиму, иттрию), а также кобальту и цинку. Кира с удивлением отметила, что к биологическим соединениям он не притронулся.
Закончив, Кира ушла из рабочего помещения – Хва-Йунг осталась там, склонившись над монитором главного принтера, – и вернулась в камбуз.
Она приготовила себе поздний завтрак и неторопливо его съела. Дело шло к полудню, а она уже до смерти устала. Тренировка с Воробьем – если это можно назвать тренировкой – серьезное испытание.
Низ живота снова свело, и Кира скривилась. Ну, замечательно! Только этого не хватало.
Она подняла глаза – вошла Нильсен. Помощник капитана что-то вытащила из холодильника и села напротив Киры.
Некоторое время они ели в молчании.
Потом Нильсен сказала:
– Ты отправила нас в странный путь, Наварес.
Проглоти путь.
– Не спорю… Вас это беспокоит?
Нильсен положила вилку на стол:
– Меня не радует, что мы улетаем на полгода с лишним, если ты об этом. К тому времени, как мы вернемся, Лига окажется в очень тяжелом положении, если только эти налеты каким-то чудом не прекратятся.
– Но мы сумеем помочь – если найдем Посох Синевы.
– Да, я в курсе насчет цели экспедиции. – Нильсен глотнула воды. – Подписывая контракт с «Рогаткой», я не рассчитывала участвовать в боях, разыскивать инопланетные реликвии или совершать вылазки в неисследованные регионы галактики. И вот пожалуйста.
Кира кивнула:
– Ага. Я тоже ничего такого не имела в планах… Кроме исследования дальних регионов.
– И инопланетных реликвий.
Кира невольно улыбнулась:
– Ну да.
Улыбнулась слегка и Нильсен. А потом, к удивлению Киры, сказала:
– Я слышала, Воробей выжала тебя сегодня досуха. Ты справляешься?