Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 96

На самом деле открытое неповиновение в школах стало практически невозможным еще задолго до воины ^[659].

Находясь на службе у государства, учителя попадали под действие закона о реорганизации профессиональной государственной службы, принятого 7 апреля 1933 года. С помощью сети следственных комитетов, организованных прусским министром образования Бернгардом Рустом, который сам был учителем и нацистским гаулейтером, были вычислены политически неблагонадежные педагоги. Состоящие из активных нацистов и контролируемые гаулейтерами и местными нацистскими чиновниками, эти комитеты добились увольнения 157 из 1065 мужчин — директоров школ в Пруссии, 37 из 515 мужчин — старших учителей и 280 из 11 348 штатных учителей. Не менее 23 из 68, то есть 32 % всех женщин — директоров прусских средних школ также были уволены ^[660]. В некоторых районах эта пропорция была больше. Например, в Берлине — цитадели коммунистов и социал-демократов — были уволены 83 из 622 директоров школ, а передовые учебные заведения, такие как Школа Карла Маркса в рабочем районе Нойкёльн, были реорганизованы по нацистскому плану, на этот раз уволены были 43 из 74 учителей ^[661]. Учителей-евреев, которых не уволили в апреле 1933 года, в 1935 году заставили уйти на пенсию; два года спустя евреям и «наполовину евреям» официально запретили преподавать в нееврейских школах ^[662]. Но в целом процент увольнений был относительно невысок. То, что уволили так мало учителей, не являющихся евреями, говорит о том, что подавляющее большинство учителей не были против нацистского режима. На самом деле они были одной из социальных групп, лучше всего представленных в НСДАП и ее высших эшелонах до 1933 года, это отражает, помимо всего прочего, широкое недовольство сокращением зарплат, увольнениями и потерей работы, так как Веймарская республика во время депрессии сократила государственные расходы на школы ^[663].

Количество членов Национал-социалистического союза учителей, основанного в апреле 1927 года другим учителем, ставшим потом гаулейтером, Гансом Шеммом, резко увеличилось с 12 000 в конце января 1933 года до 220 000 к концу этого же года, так, однозначно заявив о своей верности режиму, учителя пытались сохранить работу. К 1936 году 97 процентов всех учителей, в общей сложности около 3000 000 человек, были членами Союза, а в следующем году Союз с некоторым запозданием смог объединить в себе все оставшиеся профессиональные ассоциации. Некоторые, как Союз католических учителей, были принудительно закрыты в 1937 году. Другие, такие как специализированные группы учителей по определенным предметам, продолжали существовать как отдельные организации или ветви Союза национал-социалистических учителей. С самого начала Союзу пришлось бороться с появлением конкурирующей организации, Немецкого объединения работников образования, которое поддерживал оппонирующий Союзу нацист Вильгельм Фрик. И несмотря ни на что, эта организация была благополучно создана. Начиная с 6 мая 1936 года она официально отвечала за политическое воспитание учителей, для этой цели они проводили специальные курсы в своих специальных лагерях, курсы длились от одной до двух недель. Из учителей, работающих в немецких школах в 1939 году, это обучение прошли 215 000 человек. Как и во многих других нацистских лагерях, здесь проходила военная муштровка, физическая подготовка, маршировка, пение и т.д. Все курсанты на время пребывания в лагере должны были носить форму, напоминающую военную ^[664].

Следовать указаниям нацистов учителей заставляли не только сверху. Слово, неосторожно сказанное в классе, могло повлечь за собой арест учителя. Однажды 38-летняя учительница из Рура рассказала классу шутку, которую, как она потом тут же поняла, можно было интерпретировать как критику режима; несмотря на ее просьбы не рассказывать об этом, один из учеников, имевший на нее зуб, рассказал обо всем своим родителям, а они сразу же сообщили в гестапо. Допросили не только учительницу, которая совсем не собиралась оскорблять государство, но и пятерых детей. Один из них сказал, что предыдущий учитель нравился им больше, и добавил, что это была не первая из рассказанных арестованной политических шуток. 20 января 1938 года она предстала перед Особым судом в Дюссельдорфе, ее признали виновной и велели заплатить штраф; было принято во внимание ее трехнедельное содержание под следствием. Ее уволили с работы еще несколько недель назад, когда эта история только началась. Вероятно, в повседневной школьной жизни, полной различных политических обязательств, страх доноса был очень велик. К учителям, находившимся под подозрением, часто приходили с проверкой, также сообщалось, что каждый учитель, старавшийся уменьшить все возрастающее нацистское влияние на образовательный процесс, «должен был думать над каждым словом, прежде чем сказать его, так как дети старых «партийных товарищей» всегда были рядом и могли донести» ^[665].

Давление оказывалось в двух направлениях; детей, не говорящих «Хайль Гитлер», как от них требовалось, могли наказать; например, в одном случае, когда католические девушки приветствовали друг друга, говоря «H.u.S.n.w.K.», что, как узнала одна пронацистски настроенная девушка, означало «Heil und Sieg, nie wieder Krieg» («Приветствие и победа, пусть больше не будет войны»), началось настоящее полицейское расследование. Упор, который режим делал на физическую подготовку и военную дисциплину, сыграл на руку традиционалистам — любителям строгих нравов и только что оперившимся нацистам, работающим в школах. По мере того как систему образования стал пронизывать армейский дух, в школах стали все более распространяться телесные наказания. «На его уроках, — с восхищением писал директор об одном из своих учителей, — дует резкий ветер Пруссии, к которому не готовы хилые и ленивые ученики». Соответственно, детям, которые не могли встать в вертикальную стойку, не могли быстро среагировать и встать руки по швам, когда к ним обращались, или проявляли «слабость и мягкотелость», нацисты и сторонники строгой дисциплины из школьного руководства устраивали неприятности ^[666].