Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 50

Страница

Вскоре из газеты стали уходить сотрудники, и редколлегия поддалась давлению Министерства пропаганды, требующего уволить из нее евреев; к концу 1936 года их там уже не осталось, хотя в редакции еще работали два полуеврея и два человека, у которых евреями были супруги. Увидев, к чему все идет, еврейская семья основателя газеты Леопольда Зоннемана 1 июня 1934 года продала свои акции «И.Г. Фарбен», которой теперь принадлежало 98 % акций в материнской фирме газеты. На этом этапе нацисты не могли позволить себе отказать гигантскому химическому синдикату, чья помощь в программах перевооружения и создания рабочих мест была им весьма необходима. Изначально «И.Г. Фарбен» выкупило газету для того, чтобы обеспечить себе хорошую рекламу как внутри страны, так и за рубежом среди тех, чье мнение имело большой вес, но те, кто занимал там главные посты, например Карл Бош, также были политическими и культурными консерваторами, и они не хотели, чтобы газета лишилась своих главных особенностей. Геббельс и Гитлер тоже этого не хотели, они ценили международную репутацию газеты и не хотели вызывать подозрения у других стран, навязывая ей слишком радикальные изменения. Все это означало, что у газеты была несколько большая свобода действий, чем у остальной прессы ^[300].

Поэтому иностранные корреспонденты газеты продолжали присылать в нее материалы, содержащие критику нацистов другими государствами, до самой середины 1930-х годов. А ее редакторы, в особенности на культурных страницах, нередко отказывались печатать материалы, присланные из Министерства пропаганды, даже если на это был приказ Геббельса. Они старались, и иногда успешно, печатать статьи, подчеркивающие человеческие ценности, на которые, по их мнению, покушались нацисты. Многие из сорока новых членов редколлегии, назначенных с 1933 по 1939 год, до этого работали в изданиях, которые были у нацистов на плохом счету, включая социал-демократические, националистические и католические. Многие из них, как, например, Вальтер Диркс или Пауль Зете, в послевоенные годы стали знаменитыми западногерманскими журналистами. Также на своих постах смогли остаться известные писатели Дольф Штенбергер и Отто Зур, у которых были жены-еврейки ^[301]. Входящие в штат писатели публиковали якобы исторические статьи про Чингисхана или Робеспьера, в которых параллели с Гитлером были абсолютно очевидны для любого более-менее образованного читателя. Они виртуозно научились сообщать информацию, которая была неприятна режиму, с такими формулировками, как «абсолютно не соответствует действительности слух о том, что…», и затем история, представленная как ложь, рассказывалась в мельчайших подробностях. Вскоре газета получила репутацию практически единственного органа, из которого можно было что-нибудь узнать, и ее тираж снова стал увеличиваться ^[302].

Гестапо прекрасно знало о том, что «Франкфуртер цайтунг», в частности, содержала материалы, которые «следует считать злонамеренной агитацией», и что «сейчас как никогда “Франкфуртер цайтунг” посвящает себя защите интересов евреев» ^[303]. На самом деле вплоть до 1938 года газета продолжала ставить имя Леопольда Зоннемана в шапку, прекратив это делать только после прямого указания от властей ^[304]. «Виртуозное мастерство, с которым они стараются исказить принципы национал-социализма и его образ мышления, изменить его смысл, — жаловались представители гестапо по другому случаю, — иногда просто поражает» ^[305]. Однако со временем, и в особенности после 1936 года, режим все чаще и чаще заставлял редакцию задуматься о своей безопасности. Бесчисленные компромиссы с Министерством пропаганды были неизбежны. Прямое сопротивление было невозможно. Уже в августе 1933 года английский журналист Генри Уикхем Стид отметил, что «либеральная газета, которая когда-то была предметом гордости, при новом режиме стала инструментом несвободы» ^[306]. Иностранная пресса вскоре прекратила цитировать статьи из этой газеты, решив, что их стало практически невозможно отличить от потока мистификаций и пропаганды, постоянно извергаемого министерством Геббельса ^[307]. В 1938 году, поняв, что больше нет необходимости влиять на общественное мнение, так как никакого общественного мнения в Германии уже не осталось, «И. Г. Фарбен» тайно продала эту фирму дочерней организации нацистской партии — «Издательскому дому Эхер», даже не озаботившись сообщить об этом сотрудникам газеты. 20 апреля 1939 года Макс Аманн, руководивший издательским направлением НСДАП, официально вручил эту газету Гитлеру в качестве подарка на день рождения. Ее функции выразителя свободного, хотя и замаскированного, мнения пришел конец; читать ее стали все меньше, и в 1943 году газета была закрыта ^[308].

Уже то, что им так долго удавалось сохранить хотя бы какие-то остатки независимости, было удивительно. Осенью 1933 года над сотрудниками газет, как и над другими работниками культуры и пропаганды, установили централизованный контроль, была создана Имперская палата прессы, руководил которой Макс Аманн. Было невозможно работать в издательской отрасли, не являясь членом палаты. Аманн постепенно брал под свой контроль все большее количество газет, пользуясь непрочным финансовым положением прессы: во время депрессии он мог лишить неугодные издания дохода, заключив государственные контракты по рекламе не с ними, а с нацистскими газетами. Опасаясь, что подписка на либеральные газеты создаст плохую репутацию, читатели меняли свои предпочтения. К началу 1934 года тираж либеральной газеты «Берлинер Тагеблатт» («Берлинский еженедельный листок») упал со 130 000 до менее чем 75 000, а у другой, уважаемой «Фоссише цатург», — с 80 000 до менее чем 50 000. Нацисты расширили свою печатную империю с 59 ежедневных газет общим тиражом 782 121 экземплярах в начале 1933 года до 86 газет общим тиражом более трех миллионов к концу года. В 1934 году они купили большую еврейскую издательскую фирму Улыитейна, отвечающую за некоторые из самых уважаемых немецких ежедневных изданий. В 1935—1936 годах Аманн смог закрыть или выкупить от 500 до 600 газет, пользуясь возможностями, которые ему давали новые правила Имперской палаты прессы, установленные в апреле 1935 года и запрещающие конфессиональные газеты, газеты «для отдельных групп по интересам», не позволяющие коммерческим корпорациям, организациям, сообществам и другим организациям владеть газетами и дающие ему возможность закрывать газеты, которые не оправдывают себя финансово или которыми владеют люди не арийского происхождения. К 1939 году более двух третей немецких газет и журналов принадлежали «Издательскому дому Эхер» или контролировались им ^[309].

Страница