Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 233

Чувствуя себя полностью изолированным, Бек подал в отставку с поста начальника Генштаба сухопутных войск 18 августа 1938 года, на его место пришел генерал Франц Гальдер, его помощник. Этот выбор был очевиден, однако Гальдер на самом деле был совсем не тем человеком, которым его считало нацистское руководство. Он родился в 1884 году в франконской военной семье с сильными консервативными симпатиями, служил артиллерийским офицером. Он нисколько не был надежным инструментом нацистской агрессии, разделяя многие из опасений Бека по поводу рискованности политики Гитлера. В этом к нему присоединялись многие другие консервативные офицеры и дипломаты, в особенности глава военной разведки адмирал Вильгельм Канарис и Эрвин фон Вицлебен, генерал пехоты и командующий войсками Берлинского военного округа. Их неодобрение безрассудных планов Гитлера о начале войны было таким глубоким, что они начали обдумывать план по его свержению. Они объединили силы с группой молодых офицеров, которые уже замышляли ниспровержение Гитлера, в частности с Гансом Остером, подполковником в разведывательном управлении Канариса. В заговор также были посвящены гражданские, которые потребовались бы для формирования посленацистского правительства, включая консервативных политиков, имевших более или менее серьезные сомнения относительно направления, в котором двигался режим, таких как Шахт и Гёрделер, чиновников МИДа, таких как статс-секретарь Эрнст фон Вайцзеккер и его помощники Адам фон Тротт цу Зольц и Ганс Бернд фон Хефтен, и высокопоставленных госслужащих, включая Ганса Бернда Ги-зевиуса, бывшего помощника министра внутренних дел, и графа Питера Йорка фон Вартенбурга из Управления имперского уполномоченного по ценообразованию. Заговорщики прощупывали почву среди других обеспокоенных консерваторов и приступили к детальному планированию переворота, продумывая переброску войск и обсуждая, следует ли убивать Гитлера или просто заключить под стражу. Некоторые из них, особенно Герд ел ер, ездили в другие страны, в частности в Великобританию, и передавали частные предупреждения высокопоставленным политикам, министрам правительств, госслужащим и другим лицам, которые готовы были узнать об агрессивных намерениях Гитлера. Их встречали с вежливым выражением интереса, однако им не удалось заручиться какими-либо конкретными обещаниями поддержки, хотя довольно трудно сказать, в чем бы она могла выражаться на этой стадии подготовки ^[1550].

Фундаментальная нежизнеспособность этого заговора была обусловлена тем, что его участники в целом не отвергали главную цель Гитлера по расчленению Чехословакии, они просто осуждали его безответственную спешку, в условиях, когда немецкая экономика и вооруженные силы были все еще не готовы для масштабной европейской войны, к которой, по их опасению, должна была привести агрессия против Чехословакии. Таким образом, если бы Гитлеру удалось добиться своей цели без провоцирования масштабной войны, это бы выбило почву у них из-под ног ^[1551]. Более того, участники заговора не имели поддержки в нацистской партии или в огромном бюрократическом аппарате организаций, с помощью которых она управляла Германией. И офицерский корпус, и Министерство иностранных дел, два центра заговора, не раз дискредитировали себя в предыдущие месяцы, особенно в связи с аннексией Австрии. В Военном министерстве, говорил Геринг, офицеры в разгар кризиса отличались «упадком боевого духа». «Это должно прекратиться!» — добавлял он ^[1552]. Если бы Гальдеру и его заговорщикам удалось бы арестовать Гитлера, то армия, заклейменная Геббельсом как реакционная машина, не имела бы особой народной поддержки, даже если предположить, что другие генералы объединились бы под их знаменами. Таким образом, успех этого мероприятия был маловероятен. Но в любом случае вопрос о перевороте был снят с повестки дня из-за событий на дипломатическом фронте ^[1553].

II

В начале сентября ситуация накалилась до предела. В отличие от аннексии Австрии захват Чехословакии требовал длительной подготовки в силу гораздо более серьезных военных и международных препятствий, которые стояли у Гитлера на пути. Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы преодолеть возражения генералов и приступить к разработке военных планов, которой он занимался лично, поскольку не верил, что генералы смогут сделать это удовлетворительно. В течение лета беспрестанная античешская пропаганда Геббельса не оставила у международного сообщества никаких сомнений в том, что Берлин готовил вторжение. День за днем огромные заголовки в газетах кричали о выдуманных жестокостях чехов, расстрелах невинных судетских немцев, «женщинах и детях, раздавленных бронированными чешскими автомобилями», терроре населения со стороны чешской полиции, угрозах газовых атак на деревни судетских немцев и политических махинациях Праги, этого «мирового центра поджигателей», троянского коня большевизма в Центральной Европе ^[1554]. Чехи действительно заключили союз с Советским Союзом, однако на практике он почти ничего не значил, что им вскоре предстояло узнать. Гораздо важнее было то, что целостность Чехословакии гарантировалась договором с Францией. Если бы Франция пришла на помощь чехам, то Великобритании также пришлось бы вмешаться, как в случае с Бельгией в схожих обстоятельствах в 1914 году. Британский премьер-министр Невилл Чемберлен понимал, что Великобритания, хотя и проводила спешное перевооружение, совершенно не была готова вести масштабную европейскую войну. Он понимал, что давление на государственный бюджет страны окажется чрезмерным. Более того, он считал, что масштабная война повлечет за собой бомбардировки британских городов, после которых Герника покажется детским лепетом. Против них не только не было защиты, считалось, что с большой вероятностью они будут походить на итальянские бомбардировки эфиопов с использованием отравляющих газов против беззащитных людей. Действительно, в разгар кризиса британское правительство раздало гражданскому населению противогазы и объявило об эвакуации Лондона. В любом случае первое место в глобальной стратегии Великобритании занимала Империя, самая большая в мире, а Европа, где у Соединенного Королевства было немного непосредственных интересов, стояла на втором. «Как это ужасно, фантастично, невероятно, — говорил Чемберлен своим слушателям во время радиопередачи Би-Би-Си в конце сентября 1938 года, — что нам приходится копать траншеи и тренироваться надевать противогазы из-за свары в далекой стране между людьми, о которых мы ничего не знаем» ^[1555].