Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 236

Разгневанный и разочарованный, Гитлер вернулся внутрь.

10 ноября 1938 года (сразу после антисемитского погрома, в ходе которого по всей Германии арестовывали еврейских мужчин) Гитлер выразил свое разочарование на закрытой встрече с представителями немецкой прессы: «Только постоянно подчеркивая стремление немцев к миру и наши мирные намерения, мне удалось шаг за шагом добиться свободы для народа Германии и, таким образом, дать ему оружие, необходимое для осуществления следующего шага. Самоочевидно, что такая мирная пропаганда, проводимая в течение десятилетий, также будет иметь не слишком желательный эффект, поскольку в сознании многих людей может породить впечатление, что нынешний режим отличается решимостью и готовностью сохранять мир в любых обстоятельствах. Однако это в первую очередь приведет к тому, что в долгосрочной перспективе немецкий народ вместо того, чтобы готовиться к действию, выработает в себе пораженческий дух, что уничтожит все успешные достижения действующего режима» ^[1575].

Гитлер продолжил проповедовать против «интеллектуалов», которые подрывали волю к войне. Он заявил, что задачей прессы является убедить людей в необходимости войны. Их необходимо было заставить слепо верить в верность политики руководства, даже если она включала войну. Сомнения бы только сделали их несчастными. «Теперь настала необходимость постепенно переориентировать немецкий народ психологически и четко дать ему понять, что существуют вещи, которых нельзя достичь мирными средствами, но которых приходится добиваться силой» ^[1576]. То, что эту задачу не удалось реализовать больше чем за пять лет идеологического обучения и подготовки на всех уровнях, было удивительным признанием поражения. Это показывало, что подавляющее большинство немцев, по мнению Гитлера, совершенно не могли обеспечить режиму необходимую ему народную поддержку даже в области внешней политики, цели которой вроде бы были наиболее понятными и желанными ^[1577].

III

1 октября 1938 года немецкие войска промаршировали через границу на территорию Чехословакии, а прекрасно оснащенная чешская армия снялась с укрепленных позиций, которые она занимала в горных приграничных районах и которые можно было легко защищать. Сцены, сопровождавшие аннексию Германией Австрии, повторились в Судетах. Исступленные сторонники Судетской немецкой партии Генлейна выстроились вдоль улиц, приветствуя немецких солдат, бросали цветы им под ноги и вытягивали руки в гитлеровском салюте. Среди тех, кто не поддерживал нацистов, преобладало совсем другое настроение. Более 25 000 человек, в основном чехи, уже бежали из Судетов в чешские регионы в сентябре. В период между подписанием Мюнхенского соглашения и концом 1938 года за ними последовало еще 150 000 из этой же области и из других приграничных районов, и еще 50 000 в последующие несколько месяцев. Среди беженцев были чехи и немцы, которые считались евреями в соответствии с нюрнбергскими законами — они прекрасно понимали, что их ждет, если они останутся. К маю 1939 года число евреев в Судетах сократилось с 22 000 до менее 2000. Бежала пятая часть чешского населения приграничья. Почти четверть судетских немцев были противниками партии Генлейна, и 35 000 из них также уехали, в основном немецкие социал-демократы и коммунисты. Судьба оставшихся показала, что, уехав, они поступили мудро. Гестапо и Служба безопасности СС вступили на территорию Судетов вслед за немецкими войсками и арестовали около 8000 этнических немцев и 2000 чехов, которые были противниками нацизма, и после формальных судов над ними поместили большую часть в концентрационные лагеря, а меньшую — в государственные тюрьмы. Немногим более месяца спустя насилие погрома 9—10 ноября распространилось и на Судеты, и те евреи, которые оставались там, на себе испытали массовую агрессию, грабежи и разрушение своей собственности. Пятьдесят тысяч служащих чехословацкого государства в системе железных дорог, почтовой службе, школах и местной администрации были уволены и заменены на немцев, после чего они также уехали в оставшуюся часть Чехословацкой Республики, как она теперь называлась ^[1578].

В основном немецкоговорящие области Западной и Северной Богемии, Северной Моравии и Южной Силезии были включены в Третий рейх в виде рейхсгау Судеты, Южная Богемия стала частью Баварии, а Южная Моравия была отписана бывшей Австрии. Генлейн был назначен имперским уполномоченным по новому региону в Имперском министерстве внутренних дел, а на места в региональной и местной администрации, освобожденные чехами, евреями и левыми, госслужащих набирали со всех областей Германии. Тем не менее большинство управленцев на всех уровнях были судетскими немцами — в резком контрасте с Австрией, — нацистский режим предпринял все усилия с целью сохранения отчетливого чувства собственной идентичности для Судетов, оставив в руках людей Старого рейха только гестапо и СС (включая Службу безопасности). Сами судетские немцы активно вливались в нацистскую партию и в ряды СА. Однако вскоре им предстояло сильно разочароваться. Многолетние местные добровольные ассоциации и клубы были распущены и включены в состав организаций нацистской партии, управлявшихся из Берлина. Неприязнь к чужакам из Старого рейха, несмотря на их достаточно небольшое число, вскоре стала повсеместной. Остро чувствовалась безработица, однако промышленным рабочим приходилось мириться с длинным рабочим днем и низкой оплатой, которая стала нормой в Старом рейхе. 22 % чешского промышленного производства располагались в аннексированных областях, и оно быстро вливалось в военную экономику Германии, многие немецкие фирмы изо всех сил стремились воспользоваться плодами германизации и ариизации чешских и еврейских компаний. «И.Г. Фар-бен», «Карл Цейсс — Йена» и крупнейшие немецкие банки и страховые компании совершили значительные приобретения, хотя компании судетских немцев тоже участвовали в грабеже не без выгоды для себя. 410 000 чехов, остававшихся в аннексированных районах, обнаружили, что их язык запрещен для официального использования, их средние школы закрывались, а добровольные ассоциации и клубы ликвидировались. Они превратились в граждан второго сорта ^[1579].