Дойл опустился на колени за диваном, наверное, чтобы не
нависать над нами. Его руки на спинке легонько касались моих плеч.
– Джереми сообщил нам, что к этому делу не допущен ни
один служащий его агентства. Кажется, ваш лейтенант нам не рад.
– Не знаю, что за шлея попала под хвост Петерсону. И
пытаюсь понять, есть ли мне до этого дело. Я рискую работой, если выдам вам
служебный секрет. – Она вскочила и забегала по комнате, слишком маленькой
для этого занятия: от витражного окна до ее стула, воткнутого между диваном и
белой деревянной горкой для электроники.
– Я всю жизнь хотела только одного – быть копом. –
Она покачала головой, запустив пальцы в густую темную шевелюру. – Но лучше
я потеряю работу, чем увижу еще одну такую бойню.
Она с размаху бросилась на стул и уставилась на меня во все
глаза. Глаза были широко открыты, а лицо – сосредоточенное. Она приняла
решение, вот что было написано на этом лице.
– Вы следили за делом – по газетам или теленовостям?
– В новостях случай в клубе объяснили утечкой
газа. – Дойл уперся подбородком мне в плечо. Его низкий голос вибрировал у
меня по коже, по позвоночнику.
Мне пришлось приложить усилия, чтобы не показать, как это на
меня подействовало. Вроде бы мне это удалось.
– Второй случай был в одном из этих кочующих клубов...
притонов, вернее, с прорвой наркотиков.
Она кивнула.
– Экстази навалом, ага. По крайней мере эту версию мы
скормили прессе. Журналистам надо было бросить кость, чтобы им не пришло в
голову сложить два и два и начать всеобщую панику. Но в притоне было точно то
же, что и в первых двух случаях.
– Первых двух? – переспросила я.
Она опять кивнула.
– Самый первый случай, наверное, не заметили бы, если б
это не произошло в богатеньком районе. Всего шестеро взрослых людей, скромный
ужин, кончившийся на редкость плохо. Дело до сих пор валялось бы у кого-то на
столе в папке с дохлыми висяками. Вот только жертвы были из высоких кругов, и
когда такое повторилось с целым клубом, кто-то допетрил, в чем дело, и прислал
нам команду поддержки. Нам это очень кстати, но не будь кто-то из первых жертв
в дружбе с высокими чинами – скорее всего в полиции тоже, – то фиг бы мы
получили подкрепление так скоро. – В ее усталом голосе сквозила горечь.
– Первые убийства произошли в частном доме? –
спросила я.
Люси кивнула. Пальцы ее теперь были просто переплетены, не
крепко сжаты. Усталость и подавленность никуда не делись, но она стала
поспокойней.
– Да, и насколько мы смогли докопаться, это был
действительно первый случай. И думать не хочется, что где-то может стоять
заброшенный дом или дешевая лавочка, где убийства были еще раньше. Если мы
найдем несколько десятков мертвых тел... в нынешнюю жару... Только одно может
быть хуже сцены недавнего убийства – это сцена давнего убийства. – Она
качнула головой, провела рукой по волосам и вновь встряхнула головой, растрепав
только что приглаженные волосы. – Ладно. В общем, первый случай был в
частном доме, все верно. Мы нашли жившую там пару, двух гостей и двух слуг.
– Этот дом далеко от того клуба, где мы были? –
спросила я.
– До Холмби-Хиллз от клуба примерно час.
Я почувствовала, как замер Дойл. Тишина будто расходилась от
нас кругами. Мы все вытаращились на нее, думаю, в попытке не смотреть друг на
друга.
– Холмби-Хиллз, ты сказала?
Она удивленно посмотрела на нас.
– Да. С чего это вы так переполошились?
Я поглядела на Дойла, а он – на меня. Рис снова прислонился
к стене как ни в чем не бывало, только на лице его все равно было заметно возбуждение.
Тайна росла, а может, наоборот, мельчала, если это слово сюда подходит. Рис не
мог совладать с собой, он получал от этого удовольствие.
Гален выглянул из кухни и снова скрылся, прихватив посудное
полотенце. Холод подошел и сел на диван рядом со мной, постаравшись не
потеснить Дойла. На лице Холода ничего было не прочитать. Никка выглядел
искренне озадаченным, и я припомнила, что он не знает, где живет Мэви Рид. Он
помогал в подготовке ритуала плодородия, но ее адрес при этом не упоминался.
– Ну нет, – сказала Люси. – Я не дам вам
сидеть здесь с такими невинными рожами. Когда я сказала
"Холмби-Хиллз", у вас всех был такой вид, словно я вляпалась во
что-то по-настоящему скверное. Вы не имеете права теперь пытаться скрыть, что происходит.
– Мы не всегда можем сделать то, что хотелось
бы, – заметил Дойл.
Она посмотрела на меня.
– Вы что, оставите меня пытаться прошибить стену лбом?
Я рискнула карьерой, чтобы прийти сюда и поговорить с вами!
– Этот вопрос тоже нас занимает, – пробасил
Дойл. – Зачем вам рисковать карьерой ради беседы с нами? У вас есть отчет
Терезы и заверение Джереми в том, что там применялись чары. Что еще вы
надеетесь получить от нас?
Она пристально поглядела на него.
– Я не идиотка, Дойл. Куда ни сунься в этом деле –
наткнешься на фейри. Петерсон просто не желает этого видеть. Первый инцидент
был на Холмби-Хиллз, рукой подать от дома Мэви Рид. А она – сидхе королевского
рода. Изгнанница или нет, она все равно фейри. Мы обзвонили все окрестные
больницы в поисках пациентов со сходными симптомами и наткнулись на одного
больного. Мертвых больше не было.
– Есть выживший? – заинтересовался Рис. Люси
сверкнула на него глазами и снова повернулась ко мне и Дойлу.
– Мы не уверены. Он жив и поправляется. – Она
пристально смотрела на нас. – Может, вы поделитесь со мной информацией,
если я скажу, что этот выживший – фейри?
Не знаю, как остальные, а я даже не попыталась скрыть
изумление.
Люси улыбнулась. Улыбка была почти самодовольная, словно она
поняла, что поймала нас на крючок.
– Этот фейри не желает общаться с "Бюро по делам
людей и фей". Всячески стремится этого избежать. Лейтенант Петерсон
повторяет, что фейри к этому делу никаким боком не причастны, что соседство
первых жертв с Мэви Рид – только совпадение. Он допросил выжившего, но говорит,
что по фейри никогда не скажешь, что с ними не так, и что, если бы с ним
случилось то же, что и с прочими жертвами, он бы не выжил.
Она обвела нас взглядом.
– Я так не думаю. Я видела, как фейри исцеляются от
ран, которые убили бы любого человека. Я видела, как один из ваших упал с
небоскреба, встал и пошел себе. – Она снова покачала головой. – Нет,
это все как-то связано с вашим миром, правда?
Мне было трудно не смотреть на остальных.
– Вы расскажете мне правду, если я проведу вас к
пострадавшему фейри? Лейтенант Петерсон объявил во всеуслышание, что фейри к
делу не причастны. Так что формально, даже если все всплывет, у него не будет
повода меня уволить. Да и вообще наказать. Собственно, историю с этим фейри я
могу использовать как прикрытие: раз уж он не хочет общаться со своими
чиновниками, я ищу кого-то, с кем он сможет поговорить и кто поможет ему
адаптироваться к большому городу.