Социальный интеллект. Новая наука о человеческих отношениях - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Гоулман cтр.№ 38

Некоторые ученые приписывают такое широкое распределение по мозгу ответственности за нашу социальную жизнь тому, что групповые отношения обрели ключевое значение для выживания только у приматов, к моменту появления которых природа уже почти закончила формировать мозг. Чтобы создать механизм управления функциями, возможности которых открылись лишь в последний момент, ей пришлось обойтись тем, что было, и просто объединить разрозненные участки в общую систему нервных путей, которая могла бы управиться с любыми вызовами столь сложных отношений.

Мозг использует каждую свою частицу для решения множества задач. Но, рассматривая активность мозга с точки зрения специфических функций, в частности, управления человеческими взаимодействиями, нейробиологи надеются разобраться в работе без малого 100 миллиардов нейронов и приблизительно 100 триллионов связей между ними – самом сложном хитросплетении, известном науке. Эти нейроны объединены в модули, которые ведут себя как сложные подвесные игрушки-мобили: активность в одной части такой системы мгновенно вызывает отклик во всех остальных.

На самом деле всё еще сложнее, потому что природа очень экономна. Например, серотонин – нейромедиатор, благодаря которому в мозге создается чувство, что нам хорошо. Антидепрессанты СИОЗС (селективные ингибиторы обратного захвата серотонина), как известно, повышают доступное количество этого нейромедиатора, отчего поднимается настроение. Но то же самое вещество регулирует и работу кишечника. Около 95 % серотонина находится именно в пищеварительном тракте, где семь разных видов серотониновых рецепторов управляют рядом процессов, от секреции ферментов до перистальтики ^[230].

Точно так же, как эта молекула одновременно регулирует и настроение, и пищеварение, практически все нейронные пути, составляющие социальный мозг, совмещают несколько функций. Но когда они работают сообща – скажем, при личном общении людей, – протяженные сети нашего социального мозга объединяются в общий информационный канал ^[231].

Некоторые важнейшие участки нейронных сетей социального мозга

Карты социального мозга составлялись в основном по данным нейровизуализаций. Однако, как турист, приехавший в Париж всего на несколько дней, ученые вынуждены снимать только самые значимые для них “достопримечательности”, а не все подряд. Мелкими деталями приходится жертвовать. Так, например, фМРТ-исследования мощно освещают “социальный автобан” между орбитофронтальной корой и миндалиной, но оставляют в тени 14 (или около того) ядер самой миндалины, функционально отличных друг от друга. Это новое научное направление предоставляет огромное поле для исследований (подробности см. в приложении Б).

Трое двенадцатилетних подростков направляются на футбольное поле, где будет проходить урок физкультуры. При этом двое из них, подтянутые ребята, идут позади третьего, полноватого, и насмехаются над ним.

– Так ты решил попытаться поиграть в футбол? – подчеркнуто презрительным тоном обращается к жертве один из насмешников.

В этот момент, по всем законам социальной жизни мальчиков среднего школьного возраста, дело начинает пахнуть дракой. Полный мальчик останавливается, закрывает на миг глаза и делает глубокий вдох, словно настраиваясь на предстоящее столкновение. Затем он оборачивается и говорит спокойным, ровным тоном:

– Да, решил попытаться. Но я не очень-то хороший футболист. – Помолчав, он добавляет: – Зато я классно рисую – что хочешь могу изобразить. – А потом, указав на обидчика, говорит: – А вот ты, ты и правда круто играешь, просто феерично! Хотел бы и я когда-нибудь так научиться, да куда мне. Но, если буду пытаться снова и снова, может, смогу играть получше.

И тогда обезоруженный насмешник отвечает вполне дружелюбным тоном:

– Ну, не настолько уж ты и плох. Может, я как-нибудь покажу тебе пару приемчиков…

Этот короткий разговор представляет собой пример блестящего применения социального интеллекта ^[232]. Вместо драки у участников появился приличный шанс стать друзьями. Художник с нестандартной фигурой отстоял свою позицию не только в социальном водовороте средней школы, но и в куда более деликатном соревновании – невидимом перетягивании каната между его мозгом и мозгом насмешника.

Сохранив хладнокровие, целеустремленный художник не поддался на провокацию, не ответил агрессией на насмешку, а, наоборот, навязал обидчику собственный дружелюбный настрой. Это можно назвать мастерским социальным поведением, проявлением высокоразрядного нейронного джиу-джитсу ^[233], в ходе которого общая для парней эмоциональная “химия” из враждебной трансформировалась в доброжелательную.

“Социальный интеллект ярко проявляется в яслях, на игровых площадках, в казармах и цехах, в торговых залах, но только не в стандартизированных условиях психологической лаборатории”, – писал Эдвард Торндайк, психолог из Колумбийского университета. Он первым, в далеком 1920-м, изложил концепцию социального интеллекта на страницах журнала Harper’s Monthly Magazine ^[234]. Торндайк заметил, что подобная эффективность в межличностных взаимодействиях имеет решающее значение для успеха на многих поприщах, особенно на руководящих должностях. “Лучший механик на фабрике, – писал он, – может потерпеть неудачу в должности мастера из-за недостатка социального интеллекта” ^[235].