Я сбросил Генри на ковер. Нортон и Вики хранили молчание. Атмосфера в комнате накалилась до предела.
–Он малость разбушевался, пришлось его успокоить, – пояснил я неизвестно кому и начал отряхиваться.
– Вы подложили её? – спросил Нортон, не глядя на Генри.
– Нет. – Я решил соврать, чтобы этим идиотом, жизнь не казалась простой штукой, в которой всё можно купить за деньги. Пускай теперь гадают, вру я или нет.
Подойдя к буфету, я налил себе виски и опустился в кресло. Мне не следовало возвращаться в этот дом. Я должен был выкинуть Генри из машины и спустя некоторое время валить из города. Но тогда я упустил бы Вики, а этого мне вовсе не хотелось.
Нортон не пошевелился. Он сжал кресло так, что оно заскрипело. Я бросил взгляд на Вики. Она старалась скрыть волнение. Только один мускул на лице Вики заиграл. Край ее рта начал периодически вздрагивать.
Я залпом осушил бокал. Мне чертовски хотелось выпить. Генри пришел в себя, он застонал и попытался сесть. Никто, кроме меня, на него не взглянул.
– Я не смог подложить её, – сказал я Нортону, – сейчас объясню почему. Вы лгали мне с самого начала. Вы, с этим дохляком Генри не решились сами провернуть всё.. Поломав голову, вы изобрели способ, позволяющий идеально подложить наркоту, ничем не рискуя; для осуществления вашего плана вы отыскали простофилю, который не в ладах с полицией. Отдаю вам должное: идея неплохая, хотя и довольно замысловатая. Она могла сработать, но этого не случилось, потому что вы слишком многое от меня утаили. Я подошел вам, потому что находился в тяжелом положении. Вы знали, что я под колпаком у ростовщика. Вы вычислили, что ради больших денег я решусь на многое.
Вы допустили ошибку, не потрудившись точно определить, насколько серьезное преступление я готов совершить ради денег. Вы знали, что я был замешан в паре темных делишек, но тем не менее побоялись выложить карты на стол и сказать мне как именно, вы хотите подставить Рауджа. Вы решили, что, услышав такое предложение, я побегу в полицию и заложу вас. Я не сделал бы этого, Нортон. За тысячу долларов я готов был на всё. Вам не хватило ума понять меня до конца.
Вики вдруг пошевелилась. То ли она хотела предупредить Нортона о какой-то опасности, то ли у нее сдали нервы.
Я продолжал:
– Я хотел получить деньги, и все. Но вы этого не поняли. Если бы вы предупредили меня о том, что в доме сработает – бомба, я бы действовал более успешно. Догадавшись, что я имею дело с бомбой, я растерялся. Все произошло в один миг. Я одновременно услышал тиканье бомбы и шаги охранника. Секундой раньше я стоял уже у стола Рауджа с коробкой наркоты в руках. Меня охватило естественное желание избавиться от бомбы. Я оставил коробку на столе, и шагнул навстречу охраннику, который вычислил меня. Я бы справился с охранником, если бы ему на помощь не подоспел напарник.
Мое положение было сложным, но тут сработала бомба. Дверцу кабинета сорвало с петель, она угодила в охранников. Комнате тоже досталось. Бомба оказалась мощной, её создатель может гордиться своим детищем. Убедившись в том, что все содержимое превратилось в пыль, а коробка с наркотой перестала существовать, я ушел из дома.
Я встал и, подойдя к буфету, налил себе виски.
Генри удалось сесть, рукой он держался за челюсть. Он пристально смотрел на меня, лицо его вытянулось, побледнело, глаза налились злостью.
– Он лжет, – сказал Генри, Нортону. – Я знаю, он лжет.
Нортон вздохнул.
– Я надеюсь, что он лжет, – проскрипел старик.
– Сходите туда, проверьте, – сказал я. – Заодно посмотрите на останки двух охранников. Ты их убил, Генри!
– Плевал я на охранников, – сказал Генри. – Меня интересует коробка. Зачем ты оставил ее на столе, услышав шаги? Тебе ясна была дана инструкция положить её в ящик стола, потому что он изнутри металлический и выдержал бы взрыв.
– Только последний болван позволил бы задержать себя с коробкой наркоты в руках, – спокойно объяснил я. – Если бы у меня обнаружили её, я получил бы гораздо больший срок. Я успел подумать об этом. Я мог забрать коробку, разделавшись с охранником.
– И все же, – произнес Генри, – ты мог пойти на риск и сунуть её, в чёртов ящик!
Неужели он считал меня круглым идиотом? Моя версия была исключительно удобной для меня. Даже будучи твердо уверенным в том, что я подложил коробку, он не мог это доказать.
– Может вы думаете, что я забрал её обратно с собой? Тогда обыщите меня, – сказал я, – если это вас успокоит.
Нортон кивнул Генри.
– Обыщи его, – сказал старикашка.
Генри приблизился ко мне. Он был готов разорвать меня в клочья. Я чувствовал его горячее дыхание. Руки Генри ощупали мою одежду.
– Ничего нет, – разгневанно произнес он. – Так бы он и явился с нею сюда!
– Послушайте, – сказал я, отходя от Генри, – вы, конечно, огорчены. Вас можно понять. Но я-то тут при чем? Я следовал вашим указаниям. Я не виноват в том, что вы затеяли авантюру с бомбой.
Генри повернулся к Нортону. Генри был вне себя от ярости.
– Я тебя предупреждал: не связывайся с ним. Твердил тебе: нам не нужен человек с его репутацией. Ты знал, что он мошенник. Теперь ты видишь, в какое положение он нас поставил: мы не знаем, обманывает он нас или говорит правду. Нам неизвестно, подложил ли он коробку или она где-то спрятана.
– Не волнуйся, Генри, – сказал Нортон и посмотрел на меня. – Он прав, Хойт. Мы не знаем, лжешь ты или нет. Но мы это выясним.
Он вынул руку из кармана. Револьвер, оказавшийся в его худощавой руке, выглядел как игрушечный.
– Не думайте, мой друг, что я не выстрелю. Никто не знает о том, что ты у нас. Мы закопаем твой труп в саду; пройдут годы, прежде чем его обнаружат, если это вообще случится. Поэтому не валяй дурака, сынок.
–Я рассказал вам, что произошло. Хотите – верьте, хотите – нет. Револьвер тут не поможет, – произнес я.
– Присядь, Хойт – миролюбиво предложил Нортон, – и давай всё обсудим.
Он словно только что заметил Вики.
– Оставь нас, дорогая, – обратился он к ней. – Нам надо потолковать с твоим новоиспеченным муженьком. Ты нам только помешаешь.
Она тотчас, послушно вышла. Без неё комната показалась мне опустевшей. Я прислушался к ее шагам, донесшимся с лестницы; уловив свист плети, я резко нагнулся. В голове у меня что-то взорвалось. Видно, я опоздал.
Незадолго до того, как Генри нанес мне удар, я посмотрел на часы, стоящие на камине. Стрелки показывали пять минут второго.
Когда я снова увидел перед собой циферблат, до двух ночи оставалось тридцать минут. Генри лил воду на моё лицо. Я потряс головой и уставился на часы. Голова раскалывалась, меня тошнило. Но больше всего меня беспокоило то, что я был привязан к креслу.