– Говори прямо, как и условились! – жестко потребовал он, впившись взглядом в ее лицо, и Марианна решилась.
– Гай, ты очень любишь власть вообще, и над каждым человеком в частности. В сущности, это единственное, что ты любишь. Не сэр Рейнолд отдал тебе бразды правления – ты сам отобрал их у него, а он это поздно заметил.
– Что плохого во власти и в том, что она в сильных, а не в немощных руках?
– В том, что ради власти ты готов поступиться всем, что есть светлого в твоей душе, и тогда в ней открывается бездна мрака, в которую ты рискуешь упасть безвозвратно.
По тому, как он вздрогнул, а в его глазах появилось ужасное выражение, Марианна приготовилась к вспышке гнева. Но Гай неожиданно спокойно сказал:
– Почему ты так замерла? Я ведь дал тебе слово, что неудовольствия не будет. Так вот, принцесса, ты совершенно права, – поймав ее недоверчивый взгляд, он усмехнулся. – Удивлена? Напрасно! Я все о себе знаю, Марианна, и сам не хочу свалиться во мрак. Помоги мне! Удержи меня, отведи от этого края. Рядом с тобой я был другим не потому, что хотел произвести на тебя приятное впечатление, а потому, что одно твое присутствие пробуждает во мне все лучшее, что есть в моей сути.
Он говорил с такой верой в свои слова, что его убежденность невольно заразила и Марианну. Она с испугом поняла, что если бы любовь не ограждала ее надежным щитом, то могла бы сейчас ответить согласием. Даже взывая к холодному разуму, который ясно видел, что любое влияние на Гая сойдет на нет после венчания, почти невозможно было противостоять такому натиску, подкрепленному мольбой о помощи.
– Нет, – Марианна с сожалением покачала головой. – Никому не по силам изменить человека, кроме него самого. Тебе не нужна я, чтобы мрак отступил от тебя. Ты должен сам быть к себе требовательным, должен воздерживаться от поступков, которые ведут тебя к цели быстрым, но неблагородным путем.
– Вижу, тебя так впечатлил рассказ аббата, что ты говоришь его же словами! – презрительно пожал плечами Гай. – Может быть, ты сумеешь припомнить какой-нибудь из моих неблаговидных поступков?
Марианна молчала, испытывая страшные сомнения в том, что надо давать ответ на его вопрос. Но Гай ждал, не спуская с нее требовательного взгляда. Она понимала, что без ответа ее слова превратятся в безосновательные обвинения, которых он, по ее мнению, не заслуживал. Он имел право на защиту, но должен был знать, в чем ему надлежит оправдать себя. И, поступившись осторожностью ради честности, она сказала:
– Скажи, как назвать подлог, с помощью которого вольное селение обвинили в многолетней недоимке? Как назвать уничтожение этого селения в огне? Неужели в этом и заключается поддержание порядка, когда, используя силу и ложь, сводят счеты, не заботясь притом, сколько людей останется без крова?
Гай отшатнулся от нее так, словно она ударила его по лицу. Марианна замерла, встретившись с бесконечной жестокостью его взгляда.
– Ах вот оно что! – зло рассмеялся он. – Вот от кого ты наслушалась о моих делах!
– Как ты объяснишь мне все, о чем я упомянула? – требовательно спросила Марианна.
Гай на миг закрыл глаза и усмехнулся.
– Я не обязан перед тобой оправдываться в том, что к тебе не имеет ни малейшего отношения, – отрезал он.
– Нет? – и Марианна пожала плечами. – Тогда о чем мы говорим? Ты не пустил бы меня в Руффорд не потому, что боялся бы за мою жизнь. Главная причина в том, что тебе нет дела до людских бед, и сейчас ты меня в этом окончательно убедил. Ты сам, Гай, а не кто-то другой!
Смерив Марианну с головы до ног ледяным взглядом, он ответил, с трудом сдерживая гнев:
– Мы говорим о тебе. В каком мире ты существуешь, принцесса? Рассуждаешь о моих пороках, а сама прячешься от жизни, построив вокруг себя заоблачный замок грез? Если все дело в том, что тебе не нравится, как устроен мир, лучше ступай в монастырь! Только и там монахини интригуют и ссорятся за место поближе к настоятельнице. Я-то живу в невыдуманном мире, где испокон веков заведено так, что мужчины сражаются, проливая кровь, а женщины рожают, и тоже в крови. А где кровь, там и жестокость. Ты слишком хороша не для меня, а для этой жизни! Но и тебе однажды придется подчиниться ее канонам. Только я предлагаю тебе сделать это добровольно, всевозможно облегчив неизбежное подчинение, а сэр Роджер сделает это с грубой силой, даже не вспомнив о твоих высоких устремлениях. Но ты, как слепой щенок, отталкиваешь мою руку – руку друга – и ничего не сможешь противопоставить его воле – воле врага. Ты сама не кажешься себе смешной и нелепой?
Они бы еще долго мерялись взглядами, если бы к ним не подошел муж леди Сэсиль сэр Уилфрид об руку с незнакомым Марианне рыцарем.
– Благородная леди Марианна позволит поцеловать ей руку в знак приветствия после долгой разлуки? Вы и раньше являли собой совершенство, но сейчас ваша красота расцвела просто неописуемо!
– Будет тебе, Уилфрид, – улыбнулась Марианна, лицо которой приняло приветливое выражение, и подала руку. – Когда вы с Сэсиль навестите нас во Фледстане?
– Ближе к июлю, прекрасная Марианна, и заранее прошу оказать гостеприимство и моему другу сэру Ричарду Ли, – сэр Уилфрид кивнул на своего спутника. – Он приехал вместе с нами из Лондона и остановился в Ноттингеме по пути в свое имение. Он столь наслышан о вашей красоте, что всю дорогу изводил меня просьбами представить его вам.
– Ты, кажется, сегодня решил заставить меня краснеть от смущения! – рассмеялась Марианна.
– Право, сэр Уилфрид! – протестующе воскликнул сэр Ричард. – Я рассчитывал на вашу скромность!
– Моей скромности не удалось одолеть мою правдивость, – смеясь, ответил сэр Уилфрид. – Что же касается вас, моя леди… Хотел бы я увидеть того, кто заставит вас постоянно краснеть от смущения! Впрочем, из-за вас, Марианна, столько лордов и рыцарей забыли покой, что не грех и вас смутить хотя бы однажды!
Сэр Ричард почтительно склонился над рукой Марианны.
– Моя леди! Право же, молва не смогла передать всей силы вашего очарования!
Он окинул ее взглядом, полным искреннего восхищения, и широко улыбнулся. Заметив стоявшего за спиной Марианны Гая Гисборна, который, скрестив руки на груди, мрачно мерил взглядом непрошеных собеседников, сэр Ричард сдержанно поклонился ему.
– Сэр Гай!
– Приветствую вас, сэр Ричард, – холодно отозвался Гай.
Марианна же, напротив, радовалась, что напряженный и принимавший опасный оборот разговор прервался с появлением сэра Уилфрида и его друга. У Ричарда Ли были приятные черты лица, высокий рост, крепкое телосложение, открытый взгляд прямодушного человека, который не привык лукавить. Под его взглядом, откровенно любующимся Марианной, ей опять стало легко.
– Сэр Ричард, конечно, я не вправе решать за отца, но, полагаю, что он, так же как и я, будет рад увидеть вас во Фледстане. Уилфрид, расскажи, о чем вы так оживленно разговаривали с сэром Рейнолдом и моим отцом?