Лорд и леди Шервуда. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Айлин Вульф cтр.№ 55

– Как будто ты не знаешь сэра Гая! Если он решится, то сметет любое препятствие на своем пути, будь этим препятствием даже барон Невилл!

– Значит, я пригляжу за ней сам, но издали, – сказал Робин.

– Ты все-таки не уверился в ее чувствах? – настойчиво спросил Статли.

Робин улыбнулся и едва заметно покачал головой.

– Почти уверился, Вилл. То, что нас с ней постигло, даже не любовь в житейском понимании, а полное родство душ. Вот только я не уверен в том, что Марианна всерьез осознает, с чем столкнулась.

Статли шумно вздохнул и передернул плечами.

– Прости, Робин, но я сейчас тебя совершенно не понимаю! Зачем ты громоздишь препоны на прямом и ясном пути? К чему твоя притча о холоде и плаще? Ведь это так просто! Если двое любят друг друга, они должны быть вместе, и все!

Робин выслушал пламенную речь друга с абсолютно непроницаемым лицом, после чего ровным голосом сказал:

– Вилл, я отдаю должное твоей проницательности, благодаря чему ты невольно оказался сведущим в моих делах, в которых я был откровенен единственный раз, на исповеди.

– Да лучше бы ты не ходил тогда к отцу Туку! – в сердцах воскликнул Статли. – Ты весь светился после зимнего турнира, а сходил в церковь и погас, как костер, который разворошили и засыпали землей! Что он сумел вбить тебе в голову, что ты даже говоришь его словами?!

– Толику здравого смысла, – ответил Робин. – И сейчас я прошу тебя воздержаться от советов, а лучше вообще прекратить этот разговор.

– Так ведь и не о чем говорить, – с грустью откликнулся Статли. – Ты уже принял решение, раз согласился провести вечер, который закончится для тебя ночью в объятиях Мод. Ты и в прошлый раз, вернувшись от отца Тука, отправился к ней. Ты всерьез полагаешь, что сможешь остудить сердце, поступая так?

– Ты ведь тоже не отказался поехать с нами, – с иронией заметил Робин, – и вряд ли будешь спать один.

– Я понимаю, на что ты намекаешь, – Статли едва заметно покраснел. – Я всего лишь мужчина, не монах и не священник.

– Ну так и я ни тот и ни другой, – ответил Робин, всем своим видом давая Статли понять, что не видит смысла в продолжении разговора.

Статли умолк, долгим взглядом посмотрел на Робина и вдруг сказал:

– Знаешь, а ты прав. Я не поеду с вами!

– Воля твоя, – пожал в ответ плечами Робин, – могу лишь добавить, что уважаю тебя за это решение.

Не сказав больше ни слова, Статли ушел, оставив Робина одного. Медленно, так, словно каждое движение стоило ему неимоверного труда, Робин достал чистый лист пергамента, перо и чернильницу. Сев за стол, он расстелил пергамент и, обдумывая каждое слово, начал письмо. Первые строки дались легко, но вскоре дело разладилось, перо надолго зависло над пергаментом, а потом вообще легло на стол…

****

Смятение чувств не оставляло Марианну всю долгую бессонную ночь. Не в силах лежать без движения, она распахнула окно и забралась с ногами в широкое кресло. Начался дождь, и ветер пригоршнями бросал в окно крупные прохладные капли.

Что ждет их дальше? Когда они встретятся вновь? Марианна не сомневалась, что Робин захочет ее увидеть, и эта уверенность наполняла ее сердце ликованием. Он не сказал ни единого слова о любви, но разве нужны слова, если все его поступки говорили о том, что она дорога ему?

Она вспомнила, как он, прощаясь, назвал ее Светлой Девой, и в ее памяти ожили уроки матери и бабки. Если его слова были неслучайными, то они таили в себе судьбоносное значение, и он должен об этом знать. А если так, то ни ему, ни ей некуда отступать. Впрочем, для себя Марианна уже все решила, осталось лишь узнать о решении Робина, но она почти не сомневалась в том, каким оно будет…

****

Робин склонил голову на сомкнутые руки, сплетя пальцы в замок, и задумался. Его губы вновь почувствовали росную свежесть губ Марианны, руки вспомнили тепло гибкого стана, глаза заглянули в серебристую глубь ее глаз, в ушах зазвучал ласковый голос:

«Может быть, нам надо еще раз подумать об этом? Не тебе одному, а вместе со мной? Сейчас или позже – как ты решишь».

Робин крепко стиснул зубы и тряхнул головой, прогоняя нежное видение. Перед его мысленным взором ожила во всех подробностях картина того, о чем рассказал Вилл Скарлет: обезображенное тело добровольного помощника вольного Шервуда из самого близкого окружения Гая Гисборна. Если до этого у Робина оставались сомнения, то они разрешились. Но вот опять жуткое созерцание истерзанного и выставленного напоказ тела застили глаза Марианны. Он как наяву ощутил прикосновение ее губ, осыпавших его губы едва весомыми поцелуями.

«Это тебе! Чтобы теперь ты стал моим должником. И вернешь только тогда, когда сам поймешь наконец, на чем настаиваешь: имеет значение, не кто мы, а только какие мы есть!»

– Милая моя, – как зачарованный прошептал Робин. – Лучше я не стану возвращать тебе этот долг. Поверь, так будет лучше!

Очнувшись, он глубоко вздохнул, обмакнул перо в чернила и быстро закончил письмо – так быстро, словно не давал себе ни единой возможности передумать и отступить от только что принятого решения.

Ему оставалось сделать последнее: позаботиться о том, чтобы Марианна получила письмо и то, что к письму прилагалось, что он давно собирался отдать ей, но медлил, потакая чувствам и желаниям, которые считал слабостью. Теперь оснований для промедления нет.

Робин вернулся к коновязи, где его ждал Воин, и через недолгое время приехал к одинокому дому в лесной глуши. Не заходя в дом, он вошел в постройку, которая была одновременно и амбаром, и сеновалом, и скотным двором, и вывел из нее серого жеребца – того самого, которого прошлым летом отдала ему Марианна. Привязав поводья серого коня к седлу, он снова вскочил на Воина и направил его широким галопом к Фледстану.

Когда он добрался до окраины леса, расступавшегося вокруг Фледстана, ночная темнота начала светлеть рассветными сумерками. Спрыгнув с коня, Робин накрепко прикрепил к ремню оголовья серого жеребца маленький, туго стянутый шнурком мешочек из оленьей кожи, так чтобы он был скрыт конской гривой. Отвязав поводья серого, он вывел его на равнину и хлопнул по крупу. Конь вскинул голову, раздул ноздри, втягивая воздух и, узнав запахи дома, зарысил в сторону замка.

– Не проклинай меня, моя Светлая Дева! О большем я не вправе просить тебя, – одними губами сказал Робин, провожая взглядом серого жеребца, и, когда тот был уже возле рва, окружавшего стены Фледстана, отвернулся и бесшумной тенью растворился в зеленых зарослях, словно его и не было…

****

Рассвело. Пора приниматься за обыденные хозяйственные дела: распределить слугам работу, выдать поварам запасы из кладовой и обсудить блюда на все трапезы наступившего дня. Умывшись, Марианна надела платье из синего сукна поверх льняной туники, заплела волосы, уложив их короной вокруг головы. Бросив взгляд в большое настенное зеркало – еще одно свидетельство окружавшей ее роскоши, она вышла из спальни и спустилась во двор замка.