— Да? Что ж он не забежал ко мне? Небось опять в запретной части Пустоши шарился! А меня лучше называть просто Дин! Для здоровья лучше.
— Хорошо, Дин, — согласился герцог.
Не прерывая вязания, Дин шагнул на свое рабочее место и махнул правой верхней рукой:
— Убери деньги. Друзья Бигрона — мои друзья. Высший сорт вашей тушке поставить не могу, а средний…
На его вопросительный взгляд герцог отрицательно покачал головой:
— Не надо.
— Дело хозяйское. Но время вы выбрали неудачное. Лучше бы с утра… А хотите, я перекупщику знакомому скажу? Процент у него небольшой, но много и он за это не даст.
— Нет, Дин. Мы сами.
— Ну, что ж… Балахон и вуаль за счет рынка. Ошейник и цепочка тоже… До Порога сделки заключать строжайше запрещено! Штраф и конфискация товара! Не рискуйте… А если что — зовите стражу.
— Хорошо, — кивнул герцог. — Послушай, Дин. А что такое Приют?
— Да все, что здесь есть. Очень древнее название. А Рынок лет двести всего существует…
***
В сером балахоне, белой вуали и с ошейником Рита выглядела уморительно, но засмеяться герцог себе не позволил — не тот момент. Зажав в руке цепочку, тянувшуюся к ошейнику, Реток прошел через дверь. А вслед за Ритой и герцог попал на обширную площадку, сплошь заставленную огромными зонтиками и павильонами. Людей на Рынке Корс можно было сосчитать по пальцам рук. С пониманием, что означает упомянутый «Порог», проблем не возникло — совсем рядом, вделанный в камень, лежал длиннющий медный брус.
— Ну, что? Пошли? — прохрипел Реток и потянул за цепочку.
Стоило им перешагнуть Порог, как рядом возникли два вполне нормальных с виду человека и тут же завязали странный разговор:
— Я бы уступил тебе за пять серебряных…
— Не ломи цену! Четыре. Или даже три…
— Побойся Пустоши! Какие четыре?! Здесь с полсотни килограмм всего! А если отходы и кости отбросить?!
— Перестань. Лишнее отбросить — ничего не останется… — И обратился к Ретоку:
— Ляжку покажи… А ты сам сейчас увидишь. Не стоит оно четырех…
Реток вопросительно посмотрел на герцога, и Арлей с улыбкой кивнул:
— Мне нравятся местные торги. В определенном смысле…
Он покопался в кармашке куртки и положил на ладонь конюха живой бриллиант. Перекупщики моментально замолкли, будто подавились, а Реток очень серьезно спросил:
— Кто даст большую цену?
Чтобы не затягивать дело, герцог отдал конюху и второй камень:
— Я. Передашь их Лекану. А остальным скажешь, что я в доле.
Реток протянул цепочку Арлею и громко сказал:
— Продано!
Один из перекупщиков убежал куда-то, а второй заступил дорогу герцогу:
— Хотите еще парочку?! Жирненькие! А можно уже и…
— Нет! — отрезал Арлей.
— Тогда могу предложить опытного рубщика! И совсем дешево! Очень быстро и качественно разделает и упакует вашу тушку!
— Я и сам могу, — поморщился герцог и обошел навязчивого торгаша.
Уже переступив Порог и отправляясь к выходу, они услышали сзади восторженное:
— Совершенно сумасшедший гурман!
Рукастый Дин, увидев герцога с цепочкой в руке и ухмылявшегося Ретока, без всякого удивления сказал:
— Быстро вы управились. Но ожидаемо. Балахон и вуаль бросьте в угол. А ошейник могу подарить — полезная вещь…
Разоблаченная Рита потрясенно смотрела на герцога, и подбородок ее мелко трясся.
— Только рыданий нам здесь не хватало! — строго сказал Реток. — Дэй! Хватай ее с другой стороны и потащили!
— До встречи, — меланхолично помахал рукой Дин.
— Не-е! — успел отказаться от такой чести Арлей, пока все трое выходили через дверь.
— Это уж как сложится, — ухмыльнулся им вслед Рукастый Дин. — Книга Мира, она не такая уж и большая…
А Реток ошибся — Ритара не разрыдалась. Увидев повозки каравана, она принялась истерически хохотать.
***
Когда герцог вышел из душа и переоделся, плато Рынка Корс уже наполовину ушло за горизонт. Усевшись в кресло и надев шлем, Арлей проворчал:
— Никак отмыться не могу… Они что, и вправду ее на мясо пустили бы?
— Ну… Пустошь большая, и нравы разные. — Реток чему-то усмехнулся. — Ты ка рынке вполне мог себе невесту подобрать.
— Пожирнее и уже разделанную? Ну уж нет! А как там Рита?
— Спит. Я в нее одну хитрую настойку влил — часов на двенадцать.
— Хорошо…
Конечно это было лучше, чем… Когда Реток и герцог довели хохочущую Ритару до повозки, она вдруг перестала смеяться и разрыдалась. Висла на них по очереди, лопотала что-то неразборчивое, икала… Предположив, что это может продолжаться очень долго, конюх всадил ей иглу кактуса в шею, и герцогу пришлось отнести обмякшее тело в кладовку…
— Здорово ее…
— Понять можно, — вздохнул Реток. — Считай, смерть рядом пробежала! А она еще молодая совсем.
— Я все же повешу ее отчима, — пообещал герцог. — Или самого отправлю на Рынок вместе с отпрыском!
— Ну, этот может просто в рабство попасть. Хотя какой день будет…
— А ты, Реток, много людей туда возил? На продажу?
— Сегодня третий раз туда попал. Но… На такую кучу первый раз наступил! Наши сразу договорились, чтоб только техников за невестами — туда и обратно. Когда время было. А сейчас, Алекс сказал, что раз в два-три года они заказ делают.
— Рукастый Дин что-то упомянул про запретную Пустошь. Это что?
— Не знаю. Но у Пьяного Мага можно спросить. Этот только бокалам счета не знает — остальное для него, как на ладони.
— Хорошо. Если я не нужен тебе — спать пойду. Или почитаю.
— Конечно, иди. Дорога до крепости спокойная. А останавливаться только дважды будем. Иглы синего и красного кактусов брать. Но там вообще проблем не должно быть.
Герцог давно уже понял, что одно дело читать о работе в Пустоши и совсем другое
— видеть своими глазами. Так что, как только повозка остановилась, он сразу пришел в комнату управления. Тем более что ни спать, ни читать он так и не смог
— сидел и старался ни о чем не думать. Чтобы не вспоминать. Но получалось плохо…
***
К своему удивлению, Арлей обнаружил в кресле Ретока.
— А ты чего ж на этот раз не пошел трясти стариной?
— Ты прав, Дэйран. Стар я уже ежика изображать. Пусть молодые позабавятся. Да и Алекс там. Один кактус уже взяли, готовятся второй щекотать…