Жан, сын Флоретты. Манон, хозяйка источников - читать онлайн книгу. Автор: Марсель Паньоль cтр.№ 93

Манон принялась за дело, которое было не из легких, поскольку для работы молотком не хватало места. К счастью, известняковый пласт прилегал к скале не слишком крепко, и ей удалось снять несколько его слоев с помощью зубила, вставляя его в едва видимые трещинки.

Через час толстый белый пласт наконец отвалился, и отверстие увеличилось до таких размеров, что она смогла ползком пролезть в него. Но перед тем, как отважиться на полное неизвестности приключение, она тем же манером, по-пластунски, вылезла из расщелины, чтобы осмотреться и понять, не следит ли кто за ней. Никого. Вдалеке, обступив ослицу, мирно паслись ее козы. Она долго прислушивалась, вглядывалась в горизонт и только тогда решилась протиснуться в отверстие. Встав на колени, она зажгла свечу и решительно двинулась на голос собаки.

Узкий проход постепенно расширялся и внезапно оборвался; свеча в вытянутой руке осветила покрытую мхом почву внизу. Манон укрепила свечу на выступе скалы. Собака продолжала звать ее, было слышно, как она носится внутри подземного зала… Манон уперлась руками во мшистую поверхность внизу и осторожно высвободила тело из узкого туннеля; теперь она могла встать на ноги и взять свечу в руки.

То, что открылось ее взору, было не подземным залом, а чем-то вроде штольни, сплошь в натечных известковых образованиях красного цвета – одни свешивались в виде сосулек с потолка пещеры, другие росли навстречу им с пола; она протиснулась между сталагмитами. Собака вела ее вперед, иногда возвращаясь, чтобы сказать что-то, чего она не понимала.

Когда Манон одолела метров десять, из глубины подземной галереи донесся звук, напоминающий немолчный, гулкий и приглушенный ропот, в то же время она почувствовала, что начался пологий спуск.

Наконец галерея привела ее в зал с довольно низким потолком, сплошь усеянным сталактитами. Звук усилился, теперь это была звонкая и хрустальная песенка… Манон остановилась, подняла свечу над головой… Под ее ногами заблестела пляшущая звездочка; нагнувшись, она увидела, как к ней поднимается чье-то лицо, а вглядевшись, поняла, что это ее отражение.

Перед ней лежало зеркало воды; подземное озеро овальной формы имело шагов десять в длину. Оно не было глубоким, Бику прошла по его дну, не пускаясь вплавь.

Справа из подошвы скалы, сплошь покрытой мхом, вытекал ручеек, тут же пропадавший под слегка подрагивающей водной гладью. Небольшой водоворот с другой стороны овала свидетельствовал о том, что невидимый глазу провал вбирает в себя воду.

Слезы выступили на глазах Манон. Это и была вода холмов, та, что могла спасти ее отца и понапрасну растрачивала в подземной тьме свое богатство, орошая бесплодную скалу…

С противоположной стороны на уровне поверхности воды во тьму уходила еще одна галерея: должно быть, когда уровень воды поднимался, туда сливался ее излишек; вот почему вода никогда не выходила из грота наружу и прекрасный источник так и не был открыт людьми…

Она медленно ступила в ледяную воду, никогда не видевшую солнечного света, в которой подрагивали перевернутые изображения сталактитов. Небольшие темные облачка поднялись вокруг ее ног. Она опустила руку в воду и, дотронувшись до дна, зачерпнула песок, казавшийся почти черным… Проделав обратный путь, она вылезла из пещеры на свет божий, и солнце, сменившее наконец гнев на милость, осветило лежащий у нее на ладони красный песок, тот самый, что наносило после гроз в бассейн Пердри.

Она вернулась туда снова на следующее утро с ножовкой, висящей у нее на поясе, и с небольшими граблями без рукояти. Долго искала она по пути длинную более или менее ровную ветку: таких в местных холмах мало, здесь вырастают, да и то с большим трудом, в основном деревья с узловатыми, скрюченными ветвями. В конце концов она остановила свой выбор на молодой сосне, которая, для того чтобы вырваться из плена высокого и густого кустарника, прямо поднялась навстречу солнцу; она спилила ее, срезала с нее ветки, ножом остругала ее, убрав неровности, и прикрепила к ней с помощью гвоздя грабли. Затем она долго вглядывалась во все четыре стороны горизонта и, только убедившись, что никто за ней не наблюдает, проникла в пещеру, добралась до озера и установила на выступах скалы четыре свечи.

Прозрачная вода текла себе как ни в чем не бывало, мурлыкая свою привычную песенку. Манон погрузила грабли в озерко и поскребла дно. Тотчас поднялось на поверхность и быстро разошлось по ней красное облачко. Она терпеливо продолжала задуманное в течение более двух часов. Когда железные зубья граблей заскрипели, коснувшись скалы, она соскребла в воду еще и красный налет с берегов.

К полудню она наконец выбралась из пещеры и спрятала грабли под камнями насыпи. После чего перекусила под сосной посреди своего стада.

Она стала размышлять над шансами задуманного. Тот человек сказал, что вода в бассейне слегка краснеет после сильных гроз. Но как скоро это происходит? Она пыталась в точности вспомнить, что он говорил… Вроде как речь шла о нескольких часах. Семи или восьми? Точное количество часов вспомнить не удавалось, но наверняка не более восьми часов… После завтрака она отправилась с козами к бассейну Пердри.

Вода в нем была совершенно прозрачной, можно было различить легкое подрагивание светлой водяной струи в том месте, где она выходила из крана в стене… на сером цементе оставалось немного красноватых следов, но было понятно, что это застарелый налет, который не смогли соскрести при чистке бассейна.

Она изучила взглядом окружающий пейзаж, устроилась под деревом, под которым в тот раз сидел учитель, и открыла книгу.

Каждые десять минут она вставала, подходила к бассейну и склонялась над зеркалом воды, но всю вторую половину дня вода оставалась совершенно чистой. К шести часам вечера Манон начала отчаиваться.

«Нет, – думала она, – та вода сюда не поступает… Или же я недостаточно разворошила дно…»

Не зная, что еще предпринять, она наклонилась, длинными глотками напилась, словно козочка, ледяной воды и умыла лицо. Потом стала причесываться, глядясь в воду. И в эту минуту увидела, как в глубину бассейна брызнула красноватая струя, которая стала расходиться по воде кольцами и медленно подниматься к поверхности, чтобы потом снова, кружась, опуститься на дно… В две минуты весь бассейн до краев покраснел. И тогда она поняла: Провидение указало ей способ, которым следовало уничтожить Уголена и наказать всю деревню… Чудесные гвоздики погибнут точно так же, как погибли кукуруза и азиатские тыквы, а плодоносные сады и огороды Бастид высохнут на корню за несколько дней. Она бросилась с этой вестью к рябине, сотрясаемая таким необузданным чувством мести, что слезы выступили у нее на глазах одновременно с рвавшимся из груди хохотом…

Тут уж она не откладывая принялась за подготовку задуманного. Сперва поднялась на бары, чтобы изучить окрестности: она боялась непредвиденного появления какого-нибудь охотника или наблюдения со стороны Уголена. Затем спустилась с ослицей в небольшую балку у Рефрескьер, где дождевой поток оставил после себя длинную полосу голубой глины, почти чистой. С помощью ножичка она выреза́ла бруски глины, наполняла ими корзины и дважды поднималась к пещере. Наконец она вернулась в Ле-Плантье и изготовила небольшую сумку из джутовой ткани, сшивая ее, как это делают сапожники, – протыкая дырочки с помощью гвоздя и пропуская в них двойную суровую нитку, – и наполнила ее зернистым цементом, наверняка испортившимся, но все еще способным затвердевать, если смешать его с водой.