Зверь (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Эрнест Сетон-Томпсон cтр.№ 64

Стадо неторопливо продвигалось, по-овечьи пощипывая траву и фыркая так, как умеют только олени. Каждый, облюбовав себе полянку, объедал ее полностью и, цокая копытцами, отправлялся на поиски новой. Животные постоянно перемещались, но одно из них всегда держалось в первых рядах, если не во главе, — крупная и красивая важенка, Ведущая. Как бы ни разбредалось стадо, она всегда находилась впереди, и было заметно, что именно она задает общее направление — а значит, возглавляет остальных. Даже рослые самцы, увенчанные огромными бархатными рогами, признавали ее негласное лидерство, и если один из них своевольно решал повести остальных в другом направлении, то вскоре оказывался в одиночестве.

Ведущая последние пару недель вела свое стадо вдоль линии леса, с каждым днем приближаясь к нагорью, где сходили снега и уже почти не было слепней. Отправляясь днем на поиски подножного корма, на закате она возвращалась под защиту деревьев, потому что звери жалуют холодный ночной ветер не больше, чем люди. Но теперь лес наполнился слепнями, а укромные местечки на гористых склонах хранили тепло, поэтому олени покинули лес.

Вожак стада, скорее всего, не гордится своим статусом, во всяком случае, не осознает этого: его просто терзает тревожное чувство, когда за ним не следуют. Однако у всех бывают дни, когда хочется одиночества. Перезимовала Ведущая сытно, но сейчас она вяло и безучастно стояла с опущенной головой, пропуская стадо вперед.

Иногда она застывала с недожеванным клочком мха в зубах, устремив невидящий взор прямо перед собой, потом встряхивалась и снова занимала свое место во главе стада. Но стремление к одиночеству постепенно пересиливало. Она повернула назад, к березовой роще, но остальные пошли следом. Тогда она застыла в неподвижности, опустив голову, будто статуя на фоне холма, — ожидая, пока жующие и фыркающие олени пройдут мимо. Пропустив всех вперед, она бесшумно отошла на пару шагов, огляделась, сделала вид, что жует мох, обнюхала землю, поглядела вслед стаду, внимательно изучила холмы и наконец отправилась вниз, к безопасному лесу.

Один раз, подняв голову, чтобы осмотреться, Ведущая заметила другую важенку, неуверенно бредущую в одиночестве. Но встречаться с ней не хотелось. Ведущая не знала почему, но чувствовала, что должна где-то спрятаться.

Она замерла, ожидая, пока другая пройдет вперед, затем развернулась и твердым торопливым шагом вышла к Утрованду, неподалеку от маленького ручья, вращавшего мельницу старого Свеггума. Над запрудой она перешла вброд чистый поток; глубок и крепок в сознании зверя инстинкт оставлять возможную опасность по другую сторону проточной воды. Там, на дальнем берегу, пустом и едва покрытом зеленью, она ушла под сень леса, прочь от шумной мельницы, обходя кривые стволы. Поднявшись выше, она замерла, огляделась, прошла еще немного, но вернулась. Здесь, надежно укрытая камнями и березами, надевшими свои весенние сережки, Ведущая, похоже, обрела наконец покой. Но не успокоилась; переминалась с ноги на ногу, отгоняла мух, не обращая внимания на траву, и думала, что спряталась от всех.

Но ничто не ускользает от зоркого водяного дрозда. Он видел, как она покинула стадо, и теперь, примостившись на огромной, нависающей над долиной скале, пел — будто ждал именно этого момента, будто знал, что судьба всего народа зависит от того, что случится сейчас в этой долине. Он пел:

Аисты в Норвегии не приносят детишек, тем не менее уже через час подле Ведущей лежал очаровательный олененок. Она вылизывала ему шкурку с любовью и такой гордостью, будто это был первый в мире сын ее народа. В том месяце наверняка родилась не одна сотня оленят, но ни один из них не походил на этого — снежно-белого, и оляпка на цветной скале пела о приносящем удачу Белом Олене, будто ясно предвидя, какую роль предстоит сыграть этому малышу, когда он вырастет.

Но теперь пришло время другого чуда. Не миновало и часа, как на свет явился еще один малыш — на этот раз в бурой шкурке. Странные вещи случаются порой, и порой же приходится поступать жестоко, когда нет иного выбора. Два часа спустя, когда олениха вела свое белое дитя прочь от этого места, от второго остались только клочья шкуры и шерсти.

Мать поступила мудро: лучше один сильный и здоровый малыш, чем два слабых. Несколько дней спустя она снова возглавила стадо, и белый олененок бежал рядом с ней. Она была очень внимательной матерью: малыш задавал темп всему стаду, что было кстати для остальных молодых матерей. Велика, мудра и сильна была Ведущая, и силу свою она несла с гордостью, и главной ее гордостью был белый олененок. Он часто выбегал вперед, и человек по имени Рол, как-то встретившись с ними, громко смеялся, глядя, как они проходят мимо, старые и молодые, толстые самки и рогатые самцы, огромное бурое стадо, ведомое, казалось, именно белым олененком.

Так они и ушли к высоким горам, чтобы вернуться лишь к осени. «Они отправились учиться у духов, живущих во льдах, где хохочет черная гагара», — сказал Лиф из Нижнего Дола, но Свеггум, всю жизнь проживший на оленьей земле, возразил: «Их учат не духи, а матери, прямо как нас».

* * *

Едва настала осень, старик Свеггум заметил белое пятно, передвигавшееся по бурой равнине. А тролль увидел в нем годовалого оленя. Когда стадо проходило вдоль берегов Утрованда, чтобы напиться, на фоне темных холмов Белый Олень выделялся особенно ярко, в отличие от своих собратьев.

Много оленят родилось той весной, и многие из них навсегда покинули эти мшистые пустоши, ибо одни были слабыми, а другие глупыми; первые не выдержали тягот пути, а вторые не следовали законам и потому погибли. Но Белый Олень был из выживших самым сильным, а еще был он мудрым — ибо учился у своей матери, мудрейшей из всех. Он узнал, что сладкой бывает трава на солнечной стороне холма, а в ущельях ее щипать без толку. Он узнал, что если мать бьет копытом землю, значит, пора вставать и идти, а если бьет копытами все стадо, значит, опасность близко и надо держаться матери. Так же подают знаки все животные, чтобы держаться вместе, когда это необходимо. Он узнал: заросли хлопчатника означают, что впереди опасная трясина, а тревожное квохтание куропатки говорит о близости орлов, опасных как для птиц, так и для оленят. Он узнал, что крохотные волчьи ягоды смертельно ядовиты, а когда прилетают кусачие слепни, нужно убегать к снегу, и что из всех запахов на свете полностью доверять можно только запаху матери. Он узнал, что растет. Впалые бока круглели, суставы формировались, а крохотные рожки, показавшиеся у него на макушке уже на третьей неделе жизни, окрепли и заострились, так что могли служить настоящим оружием.

Не раз олени чуяли запах ужасного северного убийцы, которого люди зовут росомахой. Однажды, когда этот опасный запах проявился внезапно и в полную силу, массивный темно-бурый зверь, рыча, спрыгнул со скалистого уступа и бросился к ближайшей жертве — Белому Оленю. Тот едва увидел своего врага — смазанное пятно мохнатой туши, сверкающие клыки и глаза, почувствовал жаркое и яростное дыхание. Слепой ужас накрыл его, шерсть встала дыбом, ноздри расширились; но прежде чем он ринулся прочь, в нем поднялось другое чувство — гнев на нарушителя покоя, и это чувство развеяло весь страх. Он напряг ноги и выставил вперед рога. С глухим ревом росомаха бросилась на него и в прыжке напоролась на рога, глубоко ее пронзившие. Однако удар был силен, молодой Белый Олень упал и погиб бы, если бы не мать. Всегда настороже, всегда рядом, сейчас она бросилась на зверя и тяжестью своей придавила его к земле. И Белый Олень с диким огнем в обычно мягком и спокойном взгляде тоже бросился на него. А когда от росомахи осталось только месиво плоти и шерсти, мать вернулась к прерванному обеду, но Белый Олень, гневно фыркая, снова и снова вонзал свои рога в давно уже мертвое тело, пока всю его белоснежную голову не залила кровь ненавистного врага.