Зверь (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Эрнест Сетон-Томпсон cтр.№ 66

Как часто судьба империй оказывается в руках ребенка или даже бывает предана заботе птицы или зверя! Римскую империю выкормила волчица. Поговаривают, что королек, прыгавший по барабану, вовремя разбудил армию Вильгельма III, что в итоге привело к свержению короля Стюарта ^[37]. Поэтому неудивительно, что благородный северный олень определил судьбу Норвегии и что песня тролля с запруды оказалась пророческой.

Скандинавия переживала трудное время. Скверные люди, предатели в глубине души, сеяли разногласия между братскими народами Норвегии и Швеции. Все чаще на улицах раздавался клич: «Долой унию!»

Неразумные! Горе вам, что не стояли вы у запруды Свеггума и не слышали, как пел тролль:

По всей Норвегии звучали угрозы гражданской войны и призывы к борьбе за независимость. На тайных собраниях зажиточные граждане с хорошо подвешенным языком рассказывали о том, как страдает страна, и обещали поддержку от неких несокрушимых внешних сил, лишь только народ Норвегии покажет, что готов сражаться за свою свободу. Имя этих сил не произносилось вслух, в этом не было необходимости: люди все чувствовали и понимали. Те, кто был по-настоящему предан Норвегии, начали верить в то, что в стране действительно что-то неладно, и вот она, возможность все исправить. Люди с благородной душой становились тайными агентами этой силы. Страну измучили заговоры, пронизавшие все общество. Король не мог ничего поделать, хотя заботился лишь о благополучии своих подданных. Прямой и честный человек, что мог он противопоставить этому заговору, далеко раскинувшему свои щупальца? Даже его собственные министры пали под натиском ложного патриотизма. Этим простофилям — по крайней мере тем, кто занимал высокие и ответственные посты, — и в голову не приходило, что на самом деле они играют на руку чужаку. Лишь немногие из них, проверенные, отобранные и купленные врагом, знали его в лицо. Их вождем был Боргревинк, бывший ленсман ^[39] северных земель. Человек небывалых талантов, член парламента Норвегии, прирожденный лидер, он мог бы стать премьер-министром давным-давно, но несколько беспринципных сделок лишили его королевского доверия. Озлобленный, как он сам считал, отсутствием признания, зайдя в тупик собственных амбиций, он стал готовым материалом для вербовки. Сперва нужно было взрастить в нем патриотизм, но вскоре оказалось, что в этом нет нужды: вероятно, из всей обширной конспиративной сети лишь он один мог нанести удар по унии ради выгоды чужака.

Планы оттачивались, военных офицеров вводили в заблуждение лицемерными речами о том, что «все в стране пошло не так», и каждый ход укреплял Боргревинка во главе всего этого действа. Но тут между ним и «спасителем» случилась ссора по поводу вознаграждения — Боргревинк был готов отплатить ему золотом, но не властью. Страсти накалялись. Боргревинк все так же приходил на встречи, но стал еще активнее перетягивать одеяло власти на себя и даже подумывал обратиться к партии короля, лишь бы утолить свои амбиции. Предав своих последователей, он смог бы купить себе свободу. Но нужны были доказательства; и он принялся собирать подписи на «Декларации прав», что стало бы лишь завуалированным свидетельством измены. Многих предводителей он уговорил поставить эту подпись перед встречей в Лерсдальсорне. Там они собрались в начале зимы, два десятка патриотов, некоторые — высокопоставленные лица, и все — недюжинного ума и могущества. В этой крохотной душной гостиной они строили планы, обсуждая и споря до хрипоты, в этой нагретой теплом печи комнате рождались великие надежды, предсказывались великие деяния.

Снаружи, под забором, в зимней ночи стоял Великий Белый Олень, запряженный в сани, но сейчас неподвижный, спящий, ни о чем не подозревающий, повернув голову набок, словно вол. Что скорее решит судьбу страны, горячие мыслители внутри или дремлющий снаружи зверь? Что сыграло решающую роль для Израиля, бородатые советники в шатре короля Саула или беззаботный пастушок, бросающий камни через ручей Вифлеема? ^[40] В Лерсдальсорне все повторялось вновь: обманутые убежденным красноречием Боргревинка, все они сунули головы в петли, а свою жизнь и свою страну — в его руки, видя в нем не ужасного предателя, но ангела самоотверженного патриотизма.

Все ли? Нет, не все. Старый Свеггум был там. Он не умел ни читать, ни писать, а потому ничего не подписывал. Он не мог прочитать строки в книге, но неплохо читал человеческую душу. Когда люди разошлись, он прошептал на ухо Акселю Танбергу: «Стоит ли на этой бумаге его подпись?» И Аксель, пораженный этой мыслью, ответил: «Нет». Тогда Свеггум сказал: «Я не верю этому человеку. В Нистиене об этом узнают». Там должна была состояться очень важная встреча. Но как принести им эту весть, было загадкой. Боргревинк вот-вот собирался выехать туда на своих стремительных лошадях.

Глаза Свеггума заблестели, когда он кивнул в сторону Сторбака, привязанного к забору. Боргревинк, полный неукротимой энергии, уже вскочил в сани и стегнул лошадей.

Свеггум снял с упряжи колокольчики, отвязал оленя и встал в санях. Потянул за повод, цокнул Сторбаку и тоже помчал в сторону Нистиена. Лошади взяли хороший старт, но не успели они добраться до восточного холма, как Свеггуму пришлось сбавить ход, чтобы не обогнать их. Он держался позади до самого поворота на Маристуен, где съехал с дороги и погнал оленя вверх по ледяной реке; путь более дальний, но лишь он мог вывести их вперед незаметно.

Клик-щелк, клик-щелк, клик-щелк — постукивали копыта-«снегоходы» Сторбака ^[41], когда он пересекал замерзший Хардангер-фьорд. Только зверь, созданный природой северных земель, мог пройти там: лошади это не под силу. Наверху, по левую сторону от них, где дорога была ровной и гладкой, слышался звон колокольчиков и окрики возницы Боргревинка; тот, повинуясь приказу, изо всех сил торопился в Нистиен.

Главная дорога с ровным и гладким покрытием вела кратчайшим путем, а ехать через речную долину было дольше и тяжелее. Но когда спустя четыре часа Боргревинк достиг Нистиена, в толпе он заметил лицо человека, вместе с ним выехавшего из Лерсдальсорна. Всегда внимательный Боргревинк, казалось, не заметил этого совпадения.

В Нистиене никто не подал ему тайного знака — кто-то всех предупредил. Это было серьезно; в такой ответственный момент любой шаг мог оказаться роковым. Чем дольше он размышлял, тем больше его мысли с сомнением обращались к Свеггуму, старому простаку, который тогда, в Лерсдальсорне, даже имя свое написать не смог. Но как тот попал сюда раньше, чем он сам на своих быстроногих лошадях?

Той ночью в Нистиене устраивали танцы; ими предстояло замаскировать тайную встречу. Именно там Боргревинк узнал о стремительном Белом Олене.