Зверь (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Эрнест Сетон-Томпсон cтр.№ 65

Так оказалось, что за внешним спокойствием прячется воинственный зверь; как люди Севера, он был закален, крепко сложен, спокоен и миролюбив, но когда того требовала жизнь, впадал в боевое безумие.

Едва лишь они той осенью собрались все вместе у озера, водяной дрозд спел свою старую песню:

Дрозд-оляпка будто только этого и ждал, а затем пропал неведомо куда. Старик Свеггум видел его над ручьем, летящего, словно птица; ковыляющего по дну глубокого озера, словно саламандра; живущего необычной для птицы жизнью. Людям старик сказал, что оляпка просто улетела зимовать на юг, но стоило ли верить его словам?

Каждую весну, когда олени проходили мимо мельницы Свеггума на своем пути из низинных лесов к неприветливым берегам Утрованда, водяной дрозд пел о Сторбаке, Белом Олене, который с каждым годом укреплялся в звании вожака.

В свою первую весну он был ростом едва ли выше зайца. Когда он пришел на водопой осенью, то спина его была выше скалы, под которой ручей Свеггума впадает в Утрованд. В следующем году он едва протиснулся под чахлой березой, а на третьем году оляпка смотрела с разноцветной скалы на проходящего мимо Оленя уже не сверху вниз, а наоборот. То была осень, когда Рол и Свеггум обходили Хойфьельд, чтобы собрать свое полудикое стадо и выбрать в нем самых сильных самцов для упряжки. Насчет Белого Оленя все сошлись во мнении: выше прочих, мощнее, белый как снег, с длинной гривой, метущей по сугробам, широкогрудый, словно конь, и с рогами, подобными развесистым ветвям дуба, он был королем стада и с легкостью мог бы стать королем санной дороги.

Есть два типа укротителей оленей, как и лошадей: кто-то приручает и обучает животное, получая взамен энергичного и дружелюбного помощника, а кто-то пытается сломить дух и получает лишь угрюмого раба, в любой момент готового взбунтоваться и дать волю своей ненависти. И в Лапландии, и в Норвегии многие заплатили своими жизнями за жестокое обхождение с оленями, а Рол по вине ездового оленя свою значительно укоротил. Но Свеггум был человеком иного склада. Воспитание Белого Оленя легло на его плечи. Дело продвигалось медленно, так как Сторбак не подпускал к себе близко ни людей, ни собственных сородичей, но силой, которая в итоге смогла его укротить, стала доброта, а не страх. Когда он научился подчиняться и получать удовольствие от бега в упряжке, это было чудесное зрелище — огромное белое существо с бархатными глазами, пересекающее белое полотно Утрованда, выдыхающее пар из ноздрей, взрезает снег, словно нос корабля волны. В этом стремительном белом пятне сливались и сани, и ездок, и олень.

Потом пришла пора святочных гуляний с неизменными гонками на льду, и Утрованд в кои-то веки переполнился весельем. Холмы, окружавшие его, звенели радостным смехом. Первыми шли гонки на оленях.

Был там и Рол со своим стремительным оленем — высоким пятилеткой темного окраса в самом расцвете сил. Но, увлекшись, он слишком усердно погонял своего великолепного раба, пока не перегнул палку, и в середине гонки, на верном пути к победе, олень вернул ему жестокий удар. И Ролу пришлось прятаться за перевернутыми санями, пока зверь не выместил весь свой гнев на их деревянной поверхности. Так он проиграл эту гонку, и победителем стал юный Белый Олень, который после этого выиграл и пятимильную гонку вокруг озера. За каждую победу Свеггум вешал ему на упряжь серебряный колокольчик, так что теперь тот приходил к финишу под веселый звон.

Затем настал черед гонок на лошадях — уже не в упряжках, как с оленями, а верхом. Когда Болдер, победитель гонки, получил ленточку для себя и денежный приз для своего хозяина, пришел Свеггум с горстью своих призов в руке и сказал:

— Эй, Ларс, отличная у тебя лошадь, но мой олень пошустрее будет! Давай устроим забег на двоих, мой против твоего, и поставим на кон все, что успели выиграть.

Никогда прежде не состязались лошадь и олень в одной гонке. Бахнул стартовый выстрел, и оба рванулись вперед. «Н-но, Болдер! — И щелкал кнут. — Давай, Болдер!» Прекрасный скакун несся вперед, и олень, взявший меньший темп, остался позади.

— Н-но, Болдер!

— Давай, Сторбак!

Как бурлила толпа, приветствуя лидирующего Болдера! Но на такой скорости он отклонился от курса, а Сторбак как раз набирал свою и пронесся мимо него. Болдер наверстывал упущенное быстро, вот еще миля; разрыв сокращался. Он взял отличный старт, но Сторбак набирал ход по мере гонки и теперь стремительно и грациозно мчался вперед. Свеггум ободряюще выкрикивал: «Давай, Сторбак! Молодчина!», а иногда давал это знать только легким движением поводьев. На финишной прямой они шли ноздря в ноздрю, но затем Болдер — хоть и объезженный, и подкованный — поскользнулся на льду и шарахнулся в сторону, будто в страхе, а Сторбак рванулся вперед. Конь и его всадник остались далеко позади, когда собравшиеся со всех концов Файлфьельда люди взревели хором, возвещая, что Сторбак пересек финишную черту и выиграл гонку. И все это случилось задолго до того, как Белый Олень достиг расцвета своих сил.

В тот же день Рол попробовал править Сторбаком сам. Вначале все шло хорошо, Белый Олень с готовностью откликался на движение поводьев, пряча бархатные глаза под тенью ресниц. Но внезапно, без всякой причины — очевидно, лишь из свойственной ему грубости — Рол его ударил. В ту же секунду все изменилось. Белый Олень затормозил, поднял веки, закатил глаза — теперь они горели зеленым светом. Облачка пара вырвались из каждой ноздри. Рол прикрикнул на него, затем, почуяв неладное, шустро выбрался из саней и спрятался под ними. Сторбак развернулся, готовясь наброситься на сани, фыркая и загребая снег копытом. Но маленький Нут, сын Свеггума, подбежал к нему и обнял за шею. Тогда ярость ушла из глаз Сторбака, и он позволил ребенку увести себя обратно к стартовой черте. Будь же осторожен, погонщик! Олени тоже знают, что такое «боевое безумие».

* * *

Так Белый Олень познакомился с народом Файлфьельда.

За два следующих года он стал знаменитостью в этом краю, и много странных историй ходило о Сторбаке Свеггума. Поговаривали, что меньше чем за полчаса он мог прокатить старого Свеггума по всему берегу Утрованда, преодолев путь длиной в шесть миль. Когда снежный оползень погреб под собой всю деревню Холакер, именно Сторбак принес клич о помощи в Опдальстол и вернулся с выпивкой, провиантом и обещанием скорой подмоги, за семь часов дважды покрыв дорогу в сорок миль, усыпанную глубоким снегом.

Когда чрезмерно любопытный Нут Свеггумсен провалился под тонкий осенний лед Утрованда, Сторбак первым откликнулся на его крики, потому что сердце у него было доброе и он всегда готов был прийти на помощь. Он вытащил насквозь промокшего мальчика на берег, и когда они переходили запруду на ручье, тролль-оляпка пел им вслед песню о Белом Олене, Приносящем Удачу.

А потом водяной дрозд исчез на несколько месяцев — наверняка спрятался в какой-то подводной пещере, чтобы в тишине и уюте перезимовать, хотя Свеггум не верил в это ни на грош.