Тайны пиратского пляжа - читать онлайн книгу. Автор: Мария Менто cтр.№ 58

— Приемным отцом, — уточнил падре.

— Да, приемным отцом. Потому что в глубине души я ненавидела своего отца, я чувствовала, что он отравил меня… он меня испортил…

— Ты раскаиваешься в содеянном, Аманда?

— Да, да, да. — По лицу Аманды текли слезы. — Я хотела измениться и до тюрьмы, но только не знала как. Я была словно в темном дремучем лесу и не знала, куда мне идти. Больше я не хочу быть тем страшным Презренным человеком, которым была. Я хочу измениться, хочу стать другой!

— Ты уже изменилась, Аманда. Разве ты не видишь этого? Разве ты этого не чувствуешь?

— Помогите мне, падре! Прошу вас от всего сердца! Я хочу стать другой! Хочу! Хочу! Совсем другой, падре!

— Ты уже совсем другая, Аманда! И вот увидишь, с каждым днем тебе будет все легче и легче жить. Доверься Господу Богу нашему, и Он поведет тебя к свету. А сейчас давай помолимся вместе…

Долго молился падре Эстебан за заблудшую овцу, отбившуюся от стада. Рядом с ним молилась и Аманда, веря и не веря, надеясь и отчаиваясь.

С этого дня она стала работать в тюремной больнице, и не было более преданной сиделки у самых безнадежных больных, более внимательной утешительницы у скорбящих, более аккуратной помощницы у монахинь.

Больше всех привязалась Аманда к сестре Селесте. Рядом с этой доброй и простоватой женщиной она успокаивалась и обретала надежду на лучшее.

— А у вас есть семья, мать Селеста? — спрашивала она.

— Вот она, моя семья. — Монахиня кивнула на лежащих вокруг женщин. — Но когда-то, конечно, была и у меня другая семья. Нас у матери было двое, я и брат. Брат женился, у него трое детей, а я живу в монастыре. Видимся мы редко. Отца мы своего не помним, а матушку похоронили достойно и в преклонных годах.

Все вдруг сделалось Аманде интересным. Много печальных женских историй она узнала, сидя ночами возле страдающих от боли, мучающихся от бессонницы заключенных. И чем больше она узнавала о чужом горе и бедах, тем горячее молилась о том, чтобы ее Бог простил, и тем преданнее ухаживала за несчастными, лежавшими в тюремной больнице. Ведь ее жизнь была и счастливой, и благополучной и не было у нее того оправдания, какое было у многих ее сокамерниц — на преступления ее не толкала нужда.

— Просто чудо какое-то! — говорила Илда Орланду. — Я ее не узнала!

Она навестила Аманду после месяца отсутствия в Маримбе — они с Орланду ездили отдыхать и только-только вернулись.

— Она стала совсем другой, Орланду, совсем другой!

После свадьбы Лижии Орланду переселился в дом Илды.

— Неужели нужно было ждать моего замужества, чтобы наконец-то воссоединиться? — смеясь, спросила Лижия, стоя на подножке поезда, который увозил ее в свадебное путешествие.

— Я просто подгадывал момент, когда окажусь по-настоящему нужным, — пошутил Орланду, обнимая Илду.

— Ты мне будешь нужен всегда, — ответила она.

С тех пор они и жили вчетвером в большом особняке дус Кампус, хотя Гуту мечтал о своем собственном доме и даже спроектировал его.

На вопрос Лижии, чем его не устраивает совместная жизнь с тещей, Гуту галантно отвечал:

— Я преклоняюсь перед ней, но я не могу появляться перед ней в пижаме. Понимаешь, в чем моя трагедия?

Такие трагедии Лижия Понимала прекрасно, и мало-помалу тоже начала мечтать о своем собственном доме, где они с Гуту были бы предоставлены только самим себе, жили бы как хотели, ели бы что хотели, когда хотели вставали и когда хотели ложились.

При этом надо сказать, что обе пары прекрасно уживались, жили мирно и ладно. Путешествуя и отдыхая, Илда с Орланду даже вздыхали по уютному дому в Маримбе и его милым обитателям.

А вернувшись домой, Орланду обрадовался, что хорошенько отдохнул, работы было невпроворот, засучивай рукава и принимайся за дело: три роженицы одновременно. Селена, Жуди и Алисинья словно бы только и доживались его приезда.

— Хорошо, что Клара давно уже ассистировала отцу. Ее помощь в подобной ситуации была неоценимой.

Помогать доктору вызвались еще Лиана и Изабел.

— В родах я мало смыслю, — честно призналась Лиана, — но поддержку матерям оказать смогу!

— Мы будем делать все, что вы скажете, доктор, и, надеюсь, ничего не перепутаем, — пообещала Изабел.

— Ну, за дело! — скомандовал доктор, расставив своих помощниц возле кроватей — Изабел возле Жуди, Лиану возле Селены, — следите за схватками, а я займусь Алисиньей. У нее самый сложный случай — ей рожать троих!

Первые роды — дело не быстрое. Будущие мамаши успели намучиться, а будущие отцы наволноваться, прежде чем в больничный холл вышла Лиана и громко спросила:

— Доктор Орланду желает знать, хочет ли кто-то из отцов присутствовать при родах?

Жоржинью, сдвинув шляпу на затылок, заявил:

— Что за вопрос? Скольких телят я своими руками принял, и остаться в стороне, когда на свет появятся мои дети? Да ни в жизнь!

И он решительно направился вслед за Лианой.

А вот у Билли такой решимости не было. Он на секунду замялся, и Шику, который расхаживал вместе с ним по холлу, потому что Камила тут же позвонила ему, как только у Селены начались схватки, направился вслед за Жоржинью.

— Ты же не отец ребенка, — в утешение бросил ему Шику.

— Да-да, иди лучше ты, — согласился Билли. — Я, наверное, не смогу…

— Ты не для таких дел, Билли, — признала и Лиана, открывая перед Шику дверь.

Билли сел возле окна и задумался. Невольно ему вспомнился вечер после их с Селеной свадьбы, когда он так радовался, что наконец-то они оставались одни, нo не от быстрых внимательных глаз доны Камилы, которая то и дело готова была вмешаться и лишний раз похвалить Шику… Да, они были одни, и это было началом счастья. Он подошел к Селене, обнял ее, губы ее охотно ответили на его поцелуй, но вслед за поцелуем она сказала:

— Знаешь, Билли, мне кажется, что он уже все понимает. — И она показала на свой живот. — Подожди, пока он родится.

И он терпеливо, а вернее, с большим нетерпением ждал появления этого малыша, из-за которого они с Селеной уже никогда не будут одни. Никогда-никогда.

Билли вздохнул. Хоть выдержка у него была железная, но и у него иногда сдавали нервы. Ему уже звонили из агентства, предлагали работу, но он прекрасно понимал, что нужен Селене, что не может бросить ее, и отказался.

— Ты у меня романтик, па! — сказал ему Зека, наблюдая их семейную жизнь с Селеной.

— А ты в этом сомневался, сынок? — осведомился Билли.

— Сомневался, — честно признался Зека.

Честно признавался себе и Билли, что любовь к Селене вовсе не прибавила ему привязанности к дому. Он и раньше тяготился домашними заботами, и теперь не проникся к ним симпатией.