Консерватория: мелодия твоего сердца - читать онлайн книгу. Автор: Лисавета Синеокова cтр.№ 38

* * *

Консерватория гудела. Но не тем острым, будто жалящим слух гулом возбужденного ожидания, а бархатным гомоном полнейшего удовлетворения, томным шепотом ласкового спокойного прибоя, какой бывает только после грозы. Концерт удался. Он превзошел все надежды студентов и оправдал ожидания преподавателей. Коллум Боллинамор. Это имя шелестело, казалось, из каждого угла.

Я не спеша шла в привычную аудиторию, а гул клубился вокруг, заполняя свободное от олламов пространство, словно дымок благовонных курений, не надоедая, не пытаясь назойливо влезть в уши, забраться под кожу, но сопровождая неспешный ход мыслей.

«Адерин…», — хриплым глубоким баритоном, в недрах которого будто рокотал просыпающийся вулкан. Интересно, он помнит этот момент или усталость и порция Падрэйгового «обезболивающего» навсегда сокрыли его на задворках памяти, минуя сознание? Хотя… какая, в сущности, разница? Судя по привычной отстраненности и прохладности моего партнера по ансамблю, это было всего лишь наваждение, навеянное усталостью и потерей крови. Обратно мы добирались коляской — Грейнн настоял — и всю дорогу до ворот консерватории провели в молчании после того, как на мой вопрос о его самочувствии партнер поморщился и односложно ответил, что в порядке, давая понять, что к разговорам не расположен. А по прибытии мы сразу же разошлись в разные стороны, коротко попрощавшись. Вернее коротко попрощался оллам, после чего резко отвернулся и ушел по направлению к мужскому общежитию, я же так и не успела сказать «до свидания», оставленная у кованной калитки под неодобрительными взглядами невыспавшегося и явно порядком взбешенного привратника. Студенты, конечно же, этой ночью массово нарушили комендантский час. И, конечно же, будили вредного служащего своими душераздирающими воплями о милосердии. Я усмехнулась. Уж кого-кого, а господина Парта мне жаль не было. Уж сколько всего от него выслушивали олламы, а иногда и молодые преподаватели. Пусть хоть теперь его глуховатое ворчание, скребущее, словно грифелем по гладкой бумаге, будет заслуженным.

И все же было очень приятно увидеть, хоть и всего лишь на короткий срок, Грейнна без его бессменной маски равнодушия и высокомерности. Вряд ли мне доведется заглянуть за нее еще раз.

Улыбка промелькнула, легонько коснувшись уголков губ, и исчезла. Аудитория была всего в десяти шагах. Самое время отбросить посторонние мысли и настроиться на серьезный лад

Первой парой сегодня значилась гармония. С самого начала года ее вела Аймора Дели, приятная маленькая женщина, словно излучающая покой и размеренность. Прекрасный преподаватель, с одним-единственным изъяном: под плавные текучие звуки ее речи студентов безотчетно клонило ко сну. Поэтому известие, принесенное однокурсницей, с лихорадочным блеском в глазах, стоявшей в дверях аудитории, вызвало невероятное облегчение:

— Он вернулся! — яркий шепот искрился маленькими, приятно покалывающими звездочками. В тот же миг атмосфера преобразилась. Томность сдуло даже не ветром — ураганом эмоций, в основном девичьих. Улыбка снова тронула мои губы. Да, наш родной и пылко любимый преподаватель гармонии с самого первого занятия на первом курсе вызывал у оллем бурное, но тщательно сдерживаемое обожание.

— Мэтр Кейн вернулся! — шепотом взвизгнула девушка, идущая позади меня. Нотный стан и репризы, да как у нее это вообще получилось?

Преодолев порог аудитории, я первым делом посмотрела в сторону кафедры. Действительно вернулся. Высокий молодой мужчина стоял, облокотившись о кафедру, и встречал студентов едва заметной улыбкой и немного насмешливым выражением серо-голубых глаз. Скажем прямо, больше, чем по мэтру Кейну, оллемы вздыхали только по мэтру Дойлу, и то лишь потому, что первый, в отличие от второго, был женат и, судя по слухам, весьма прочно.

Один вид молодого преподавателя заставлял добрую половину аудитории, которую женскую, задержать дыхание. Я же облегченно выдохнула. Теперь мне не придется переводить самой себе собственные каракули конспекта, зашифрованные сонным мозгом. В тетради, наконец, будет прядок, да и перед экзаменом не придется в авральном режиме переписывать собственные каракули, больше похожие на криптограммы, чтобы хотя бы прочитать ответы к билетам.

Дождавшись, когда поток студентов рассядется по местам, мэтр Кейн встал за кафедру, обойдя ту сбоку, и произнес:

— Приветствую вас, олламы и оллемы. Надеюсь, в мое отсутствие вы не пренебрегали дисциплиной и достойной метрессой Дели?

В ответ раздался воодушевленно-подтверждающий гул, мол, не только не пренебрегали — все силы и помыслы отдавали именно этому предмету!

Преподаватель иронично усмехнулся приливу студенческого энтузиазма и одобрительно кивнул, сделав вид, что поверил.

— Очень хорошо. Тогда в конце занятия проведем небольшую письменную работу.

В тот же миг пространство заполнил звук шелеста судорожно пролистываемых страниц. Вот почему мэтра Даррака Кейна студенты любили больше: в отличие от мэтра Ханлея Дойла он всегда предупреждал об испытаниях заранее.

Вздохнув, я открыла собственный конспект и стала просматривать его, отмечая уже пройденные темы и стараясь вспомнить то, что удавалось отвоевать у предательски сонной атмосферы, навеваемой голосом предыдущего преподавателя.

— А пока вы морально готовитесь к работе — новая тема, — объявил мэтр и, взяв мел, приблизился к доске, чтобы быстро и безошибочно начать наносить хвостатые ноты на полоски нотного стана.

Со вздохом, я открыла чистую страницу и стала переписывать музыкальную фразу с доски, вслед за преподавателем.

* * *

Время занятий студентов уже давно прошло, а Маркас Двейн все сидел за столом и хмуро просматривал стопку документов, принесенных на подпись, задаваясь вопросом: ему кажется или с каждым разом этой бюрократической дребедени становится все больше? Это занятие ему весьма не нравилось. Мало интересного в том, чтобы вникать в словесные выверты замшелых крючкотворов, коими, как он подозревал, были все деканы и большинство заведующих кафедрами, чтобы понять на каких условиях соглашаться с инициативами. Да и вообще стоит ли. Так что когда в дверь его кабинета постучали, а затем в проеме появилась Делма, он с радостью отложил очередной листок и вопросительно посмотрел на секретаря.

— К вам мэтр Кейн, лорд Двейн, — произнесла девушка.

— Пригласи, — коротко ответил мужчина.

Делма кивнула и открыла дверь настежь, дружелюбно обращаясь к посетителю:

— Проректор Двейн примет вас, проходите.

Даррак Кейн прошел в кабинет, а дверь за ним тихо закрылась.

— Мэтр Кейн, — Маркас обратился к посетителю, указывая ему на кресло для посетителей, — как прошла поездка?

— Благополучно, мэтр Двейн, благодарю, — кивнул молодой человек, занимая предложенное место.

— Как оллема Таллия? — снова поинтересовался первый проректор.

— Рада, что вернулась и довольна итоговой практикой.

— Маэстро Диармэйд дал ей отличную характеристику и отметил высшим баллом. Меня, как ее преподавателя это весьма радует, — в глазах лорда Двейна блеснули довольные вспышки, подтверждавшие его искренность.