Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке | Павел Брянцев | страница 85 | LoveRead.ec

Как долго протянулись бы эти споры и чем бы они кончились – трудно сказать, если бы не вмешалось католическое духовенство. Прежде всего оно уговорило Казимира и литовско-русских депутатов приехать в Парчев, причем клятвою подтвердило, что им не предвидится там никакой опасности, а затем убедило польских панов отказаться от спорных областей и предоставить решение их участи Казимиру Ягелловичу: кому он пожелает отдать – полякам ли или литовцам, – за теми и останутся. Последнее обстоятельство, собственно, было причиною того, что литовско-русские представители согласились приехать в Парчев и продолжать переговоры в более миролюбивом духе. Они надеялись, что князь их оставит Волынь и Подолье за ними, так как он недавно дал торжественную клятву, что из территории Литовского государства ни одного клочка не уступит полякам.

В Парчеве Казимир Ягеллович уже в присутствии польских и литовско-русских панов окончательно согласился принять польскую корону.

26 июня 1447 г. Казимир Ягеллович с блестящею свитою приехал в Краков, а в следующий день был коронован.

На этом торжестве, между прочим, присутствовали Свидригайло Ольгердович и Юрий Лугвенич, уже успевший помириться с своим двоюродным братом.

Казимир Ягеллович, король польский и великий князь Литовский 1447–1492 гг

Казимир Ягеллович отличался добрым сердцем, мягким характером и слабою головою. Он сильно предан был удовольствиям, расточительность его не имела границ, и страстно любил пиры и охоту.

Сделавшись польским королем, Казимир Ягеллович скоро утратил любовь среди литовско-русских князей и бояр и в то же время не заслужил ее у поляков. Литовцы перестали любить Казимира Ягелловича, после принятия им польской короны, за то, что он подпал влиянию панов и под давлением их часто совершал поступки, несогласные с интересами Литовского государства, а поляки не любили Казимира, во-первых, за то, что он медлил исполнить требования их относительно увеличения польских областей за счет территории Литвы, а во-вторых, за то, что долго не хотел дать присяги на неприкосновенность их шляхетских привилегий. Почти все царствование Казимира Ягелловича представляет целый ряд бурных сеймов, нередко доходивших до скандалов. Большая часть сеймов собиралась с двоякою целию: во-первых, установить и оформить отношения Литвы к Польше и, во-вторых, присоединить к Польше Волынь и Подолье, которые, как мы видели, еще на Парчевском съезде были предметом горячих споров.

Относительно соединения Литовского государства с Польшею паны требовали, чтобы акт Городельской унии был восстановлен во всей своей полноте. А потому они крепко настаивали на окончательном слиянии двух вышеозначенных государств в одно общее политическое тело, которое бы носило одно общее название «Речь Посполитая». Касательно же Волыни и Подолья паны требовали, чтобы эти области были отданы Польше навсегда, как завоеванные еще Казимиром Великим, а литовско-русские князья и бояре и слышать не хотели как о восстановлении акта Городельской унии, так и о присоединении к Польше Волыни и Подолья. Против восстановления акта Городельской унии литовцы говорили, что этот акт составлен был без участия их и что язык, на котором написан сей акт, совсем непонятен им^[170], а потому они категорически требовали, чтобы акт этот считался недействительным. «Пусть, – говорили литовско-русские князья и бояре, – оба государства соединятся в одном лице государя, и то, если не будут нарушены наши интересы». На требование же поляков присоединить к Польше Волынь и Подолье литовско-русские князья и бояре говорили, что эти области с древнейших времен принадлежат Литовскому государству.

Поэтому справедливо некоторые историки говорят, что Казимир Ягеллович, принявши польскую корону, сделался впоследствии одним из несчастных правителей, которым когда-либо судьба посылала столько огорчений и неприятностей.

Споры литовцев с поляками о политической унии Литвы с Польшею и о присоединении к сей последней Волыни и Подолья. Сеймы по поводу этих двух вопросов Сейм в Петрокове. 24 августа того же года, то есть ровно два месяца спустя после принятия Казимиром Ягелловичем польской короны, в Петрокове составился первый сейм. На этом сейме польские паны прежде всего потребовали от своего нового короля присяги на соединение Литвы с Польшею или, лучше сказать, на подчинение первой последней, а затем на присоединение Польши и Подолья к Польше. Но Казимир наотрез отказался от присяги, заявивши при этом, что уже раз дал присягу литовцам, чтобы не соединять Литвы с Польшею и не присоединять к сей последней Волыни и Подолья, а потому не может обязываться новою противоположною присягою. Когда же поляки стали приступать к Казимиру с угрозами, чтобы он дал требуемую присягу, то король, по совету литовско-русских депутатов, тайно вышел из сейма и ночью уехал в Вильну. Таким образом, первый сейм кончился ничем^[171].

Сейм в Люблине и съезд литовцев в Новогрудке. Кончина Свидригайлы. В мае месяце следующего, 1448 г. составился новый общий сейм в г. Люблине для решения тех же двух спорных вопросов, какие подняты были и на Петроковском сейме, то есть присяги короля на соединение Литвы с Польшею и присоединение к сей последней Волыни и Подолья. Король и теперь ответил так же, как и на Петроковском сейме. Правда, литовско-русские депутаты на этом сейме согласились было признать законность акта Городельской унии, но с условием, чтобы из него вычеркнуты были слова «о вечном соединении Литвы с Польшею в одно общее политическое тело под именем Речи Посполитой», так как акт этот составлен был без их ведома. Что же касается присоединения к Польше Волыни и Подолья, то литовско-русские депутаты решительно заявили, что в сем вопросе они не пойдут ни на какие сделки. Поэтому о присоединении к Польше двух вышеозначенных областей больше всего спорили. Во время этих споров и литовцы, и поляки выставляли свои исторические права на сии области. Между прочим литовско-русские бояре доказывали, что Подольская земля была отнята в 1362 г. у татар Ольгердом и отдана им племянникам его Кориатовичам, которые построили там новые города и возобновили старые, как то: Смотрич, Бакут, Каменец и другие и, храбро обороняя этот край, улучшили его экономическое положение. А Волынь они считали прямым наследием Литовского государства, как приобретение Любарта Гедиминовича посредством брака на Буше^[172]. Поляки, с своей стороны, ссылались на завоевания этих областей Казимиром III; затем они ссылались на Городельский акт и на другие договоры, особенно на договоры с Сигизмундом Кейстутовичем, который, как мы видели выше, дал торжественное обещание и оформил его официальным актом, что по смерти своей уступает Польше Волынь, Подолье и даже Киев.