Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке | Павел Брянцев | страница 165 | LoveRead.ec

Положение православных в Речи Посполитой при Августе III. Но эта анархия, это безначалие больше всего отзывались на православных жителях Литвы и Белоруссии. В русских и польских документах, относящихся к царствованию Августа III, можно встретить тысячи фактов, которые ясно свидетельствуют, что положение православных в Речи Посполитой, несмотря на заступничество русского правительства, было в высшей степени печально: преследование православных, насильное обращение их в униатов по-прежнему продолжались с тою же настойчивостью, с какою это совершалось в царствование Сигизмунда III, Яна Собесского и Августа II. По возможности мы постараемся привести некоторые факты, свидетельствующие о преследовании православных при Августе III.

По свидетельству упоминаемого нами русского резидента в Варшаве Голембовского – польские паны и униаты в продолжение одиннадцати лет, с 1732 до 1743 г., «заехали» на унию 128 монастырей и церквей православных в одной только Белорусской епархии и смежной с нею Туровской. «Заезд» этот собственно состоял в том, что нежданно появлялся в монастырь помещик или духовный католический, или униатский в сопровождении толпы вооруженных слуг и без всяких предварительных разговоров он побоями разгонял иноков и, «очистив» таким образом монастырь, передавал его во владение униатского епископа. То же происходило и с сельскими приходскими церквами, только здесь помещик менее стеснялся, чувствуя себя вправе распоряжаться церковью и приходом как своею собственностью; там, где встречалось хоть малейшее сопротивление, ярость шляхтича не знала пределов, как это видно из донесения того же Голембовского к польскому примасу. Вот несколько частных случаев, подтверждающих всю истину этой отвратительной картины:

1. В 1737 г. один из князей Вишневецких праздновал свадьбу своей дочери; на эту свадьбу съехалось много гостей, в числе которых был и один униатский епископ; подгулявши хорошенько, все они, по предложению хозяина, сели на коней и в сопровождении гайдамаков совершили «наезд» на три православных монастыря один за другим; перебили монахов, ограбили утварь и объявили эти монастыри обращенными в унию.

2. В 1736 г. ксендз Иоанн Пенский села Копылья совершил «наезд» на один из соседних православных приходов, с целию обращения жителей в унию; он тут бушевал двое суток; перебил всех жителей, давши каждому из них по 150 палок в спину, так как никто из прихожан не хотел принимать унии.

3. В 1748 г. в один из соседних православных приходов местечка Уллы (в Витебской губ.) прибыл доминиканский монах Овлочанский, с целию обратить жителей в унию; но когда он посредством проповеди и разного рода обещаний не достиг цели, то прибег к более радикальному средству, практикуемому обыкновенно католическими миссионерами, – насилию, именно: созвавши буйную шляхту, Овлочанский сначала овладел с нею Преображенскою церковью, а затем переловил жителей и подверг их жестоким мучениям: православных били палками, секли кнутами, таскали за волосы; но когда и это не помогло, то всех их вывел за село в поле, возложил на их плечи трехпудовые кресты, на головы надел какие-то шутовские венцы, шеи обвязал грязными веревками и в таком виде, подгоняя страдальцев палками и кнутами, отправил в местечко Уллу в тюрьму.

4. В том же году в Петриковской волости водворял унию пан Гребницкий средствами нисколько не лучшими, чем и миссионер Овлочанский. У профессора Антоновича об этом рассказывается так: «Гребницкий, руководимый ксендзом Фомою Еленским, потребовал от всех православных священников Петриковской волости предъявления документов, на основании которых они занимали приходы; когда же священники предъявили ставленные грамоты, выданные им от слуцкого архимандрита, то Гребницкий объявил их недействительными, поносил ругательствами всю православную иерархию и в заключение объявил, что он не признает ее и что впредь священники будут зависеть в церковных делах исключительно от суда экономии. На следующий же день он потребовал в присутствии этого суда, – составленного из него самого и ксендза Еленского, – шестидесятилетнего старика, приходского священника села Ляскович, отца Прохора Забытневича; обвинив последнего голословно в обращении в православие 20 человек униатов, не дозволив ему ни объясниться, ни привести свидетелей, не выслушав даже ответа, он тут же приговорил священника к наказанию, которое должно было состоять в следующем: священник обязан был, взамен за мнимых униатов, отчислить из своего прихода 20 человек в унию; затем священнику в течение года запрещалось исполнять требы и входить в церковь; сверх того, он должен был 6 недель сидеть в экономической тюрьме, вместе с заключенными в ней за разные преступления евреями, и в течение этого времени его трижды в день под стражею выводили в костел, где подвергали бичеванию «дисциплинами». Приговор Гребницкого был немедленно приведен в исполнение; когда на другой день явилась к нему депутация, состоявшая из православных священников и почетных мещан, просить о помиловании отца Прохора, то Гребницкий, прогнав ее от порога с ругательствами, приказал переловить ее членов, отвести в костел и подвергнуть там разным унизительным наказаниям. Вслед за тем Гребницкий распределил жителей своего имения на приходы, причем большее число церквей и сел отписал в унию и зазвал в них на приходы униатских священников; когда крестьяне отказались ходить к новым пастырям, то последовала общая экзекуция: слуги и челядинцы из экономии и костела ходили толпою по селам; они виновных людей били и истязали без милосердия, и, наконец, всех поголовно с женами и детьми погнали в петриковский замок, наставляя их в вере веревками, палками и розгами; они вогнали несчастную толпу в петриковский костел, где принуждали их богохульствовать и плевать на свою православную веру. Оставшимся еще в имении православным священникам пан Гребницкий запретил принимать в церковь крестьян из отчисленных им в унию сел или являться для исполнения треб в эти села под опасением потери здоровья и жизни. В села эти наехали с командами униатские священники; они гнали насильно крестьян в церкви и заставляли их присягать на унию, в случае отказа они тут же их истязали собственноручно; один из них, Григорий Яроцкий, понуждал прихожан к присяге ударами толстой восковой свечи, которую он в запальчивости схватил из алтаря. Крестьяне, отказываясь от принятия унии, несмотря на эти насилия, были лишены церковных треб, умирали без напутствования, оставались невенчаными, хоронили мертвых без церковных обрядов и т. п.».

Подобные отвратительные сцены над православными происходили повсеместно в Литве и Белоруссии с разными видоизменениями, смотря по личному праву и изобретательности пана или ксендза.

В первые годы царствования Августа III в одной Белорусской епархии «заехано было на унию» более 200 приходских церквей и причислено к Полоцкой епархии. В Мстиславском воеводстве обращено было в унию три мужских монастыря: Пустынский, Онуфриевский и Нагорный и два женских: Мозаковский и Церковицкий.

Если православие, находясь в таком стесненном и гонимом положении в литовско-русских владениях при Августе III, не было окончательно искоренено, то благодаря только следующим трем причинам: стойкости крестьян, заступничеству России и нравственной поддержке, получаемой православными от своих духовных лиц.

К числу последних особенно можно отнести епископа Белорусской епархии Георгия Конисского.