Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке | Павел Брянцев | страница 113 | LoveRead.ec

Вызовом иезуитов в Польшу кардинал Гозий положил новую эпоху религиозно-социальной жизни народов, населяющих Речь Посполитую. Не будь Гозия, Речь Посполитая проложила бы себе иной путь социально-политическо-религиозной жизни и, пожалуй, более крепкий и надежный, чем тот, который положен был Гозием. Один польский писатель, именно Бронислав Трентовский, в своем сочинении «Голос Правды» так характеризует деятельность Гозия и его значение для Речи Посполитой по поводу призвания им иезуитов: «Как в Европе начинается новая эпоха от Мартина Лютера, так и в Польше – от кардинала Гозия. Он был из числа тех людей, которые родятся на свет для несчастия человечества. Поляки того времени были в том убеждены, что для них необходимо нужна в Польше церковная реформа, что власть Рима вредна для Польши и что следует установить в Польше чисто католическую церковь, учредить особый патриархат. Но хитрые и ловкие действия кардинала Гозия, с его необыкновенным красноречием, одержали верх над мнением людей свободномыслящих и любящих свое отечество; словом, польза Рима получила перевес. Гозий привел в Польшу иезуитов и поручил им воспитание шляхетской молодежи, угрожая диссидентам совершенным уничтожением. Главный принцип иезуитов, этих развратителей-монахов, было нравственное затмение народа. Это они доказали на воспитании юношества. Народ польский долго боролся с их системой, но вступил на престол польский Сигизмунд III и иезуиты восторжествовали. Участь Польши была решена. Она начала, как рак, пятиться назад почти с такою силою, с какою шла вперед».

Прибытие иезуитов в Литву. В год Люблинской унии, то есть в 1569 г., 5 человек иезуитов из города Брунсберга, напутствуемые благословениями Гозия, отправились в Вильну. Дело было осенью. По приезде в столицу литовскую иезуиты явились с письмом Гозия к виленскому католическому епископу Протасевичу. Епископ давно ждал этих гостей и заранее приготовил все необходимое для них. В их распоряжение Протасевич предоставил дом, совершенно приспособленный для устройства в нем коллегии, и удобное помещение, и притом не на пятерых только, а на целых тридцать. На содержание иезуитов епископ отпустил 2000 копгрошей и обеспечил эту сумму имением своим Ширвинты. На устройство школы и содержание ее Протасевич подарил несколько деревень и одно большое озеро. Вслед за первыми иезуитами стали прибывать в Вильну и другие, так что весною 1570 г. в литовской столице их считалось около двадцати человек. Летом того же года в Вильну прибыл провинциал австрийских и польских иезуитов Маги. Он между членами «братьев христовых» известен был как самый хитрый, ловкий и энергический деятель. При помощи некоторых лиц, сочувствующих иезуитам (большая часть жителей Вильны их не любила), и епископа Протасевича Маги устроил в литовской столице коллегию, состоявшую из пяти классов. При ней находилось еще особое отделение, предназначенное собственно для тех, коих иезуиты находили особенно полезным принять в свое общество. В этом последнем отделении дух и направление преподавания во многом отличны были от общей пятиклассной коллегии: в иезуитском отделении шло преподавание иезуитами открыто, зная наперед, на какую почву падает их учение и не опасаясь, чтобы кто изменил и выдал его.

Пробыв в Вильне два месяца, Маги уехал, назначив первым ректором коллегии Варшавицкого. Выбор ректора был как нельзя более удачный. Варшавицкий был сын варшавского каштеляна. Он получил отличное образование в заграничных университетах. Сигизмунд-Август очень часто посылал его в качестве посла к разным иностранным дворам. Если бы Варшавицкий оставался при Августе, то его ожидала бы блестящая карьера, но в 1567 г. он отправился в Рим, отказался от всех духовных и светских должностей и отдал себя на служение иезуитам.

Первая трудность, какая встретилась для коллегии, была недостаток учеников, потому что никто не хотел отдавать в иезуитскую коллегию своих детей, несмотря на бесплатное учение. И только благодаря стараниям Валериана Протасевича, виленского епископа, и вообще духовным лицам, в 1570 г. собрано было человек 15. Самыми опасными соперниками и недоброжелателями их были кальвинисты. Признавая себя более учеными и вообще образованнее иезуитов, кальвинисты, чтобы сразу осадить так называемых «братьев христовых» и оскандалить их пред лицом виленских жителей, в 1570 г. вызвали их на публичный диспут. Диспут произошел в стенах самой коллегии, при огромном стечении обывателей Вильны. Со стороны кальвинистов в диспуте участвовали два очень ученых лица – Андрей Волян и Андрей Тржецеский. Спор догматический происходил о присутствии Христа в евхаристии и продолжался ровно трое суток, но обе стороны остались при своем убеждении. После этого кальвинисты уже не приглашали иезуитов на диспут: они увидели, что это бесплодно. А между тем иезуиты не дремали: они, чтобы профанировать протестантское и реформатское учение, прибегли к драматическим представлениям, в которых выводили на сцену последователей Лютера и Кальвина в самом карикатурном виде и при этом заставляли актеров, изображающих реформатов и протестантов, а нередко и православных, признаваться в таких преступлениях, что в зрителях возбуждалось омерзение. Нужно еще к этому прибавить, что иезуиты подобного рода шутовские комедии давали по большей части на площадях, среди многолюдной толпы, состоящей из лиц разных исповеданий.

Протестантско-кальвинические проповедники с презрением относились к этим комедиям, не придавая им никакого значения. А на самом деле они имели огромное значение в деле подрыва лютеранско-реформационных учений и возвышения католичества. Правда, протестанты, кальвинисты и другие сектанты собирались на эти комедии из любопытства, часто смеялись до упаду, а нередко, взявши каменья, разгоняли актеров, но при этом немалая часть была и таких лиц вышеозначенных исповеданий, которые, приходя домой, после комедий, приносили в головах своих сомнения насчет истинности собственного исповедания, а раз они (сомнения) явились, то недалек был путь и к возвращению к католической церкви, что действительно нередко случалось после побывки на этих комедиях или же прослушания иезуитской проповеди.

На третий год своего прибытия в Вильну иезуиты получили в свое владение костел Св. Яна, находившийся (он и теперь есть) в самом многолюдном месте. Прежде всего они употребили огромные суммы денег на ремонт сего костела и декоративные украшения, а затем уже приступили к отправлению богослужения и проповеди Слова Божия. Вследствие прекрасного пения, отличной музыки и роскошной обстановки виленские жители массами шли в костел Св. Яна. Пользуясь этим, иезуиты все более и более придавали торжественности своему богослужению и его декоративной обстановке. Действуя таким образом на необразованные массы народа, иезуиты все более и более опутывали его и в конце концов они овладели почти всем населением: ряды протестантов и кальвинистов год от года все более и более редели.

Скоро после прихода иезуитов в Вильну город этот постигло моровое поветрие, а это обстоятельство как раз пришлось на руку иезуитам. Справедливо говорят некоторые, что, не будь в Вильне моровой язвы в 1573 г., иезуиты, пожалуй, не удержались бы долго в Литве или, по крайней мере, не приобрели бы такой силы, какую они приобрели после этой болезни. Дело вот в чем: когда в Вильне появилась моровая язва, то из города все духовные лица католического исповедания бежали вон, так что некому было совершать богослужения и напутствовать умиравших; иезуиты же, выделивши из своей среды пять человек самых даровитых и отправивши их как бы на развод в места, не зараженные чумою, все до одного остались на своих местах. И с каким самоотвержением и усердием оставшиеся иезуиты ухаживали за больными! Они по первому зову спешили со Святыми Дарами к умирающему, исповедовали его, причащали, утешали, напутствовали; нередко за свой счет лечили и хоронили; некоторые даже умирали около больных, а товарищи их все-таки шли к ним. Понятно, что такое самоотвержение и бескорыстие сильно подняло иезуитов в глазах виленских жителей; на них, после чумы, стали смотреть как на героев, сияющих добродетелями на высоте своего служения. Со времени чумы костел Св. Яна, прежде бывший полон народа, для многих, желающих помолиться в нем, решительно сделался недоступным по тесноте: места в нем не только для сидения, но даже для стояния брались с боя. Общественное мнение окончательно стало на сторону иезуитов. Теперь они прочно утвердились в литовской столице и смелее стали смотреть в будущее.