«Всего еси исполнена земля русская…». Личности и ментальность русского средневековья. Очерки - читать онлайн книгу. Автор: Антон Горский cтр.№ 33

Таким образом, претензий на титул «царя» в домонгольской Руси не прослеживается (в отличие от соседней с Византией Болгарии). Причина этого, очевидно, во многом связана с особенностями политической структуры Руси конца X — середины XII в. В этот период все восточнославянские земли находились под властью княжеского рода Рюриковичей: верховным правителем являлся тот, кто считался «старейшим» в роде и занимал киевский стол. Отсюда — определенная индифферентность к титулатуре: не употреблялся в это время последовательно и титул «великий князь» — он начинает применяться с конца XII в. ^[372], когда обособление самостоятельных княжеств и распад княжеского рода на отдельные ветви создали ситуацию, в которой потребовался особый титул для подчеркивания политического верховенства. Соответственно и термин «царь», попав на Русь как раз в период относительно безразличного отношения Рюриковичей к титулатуре, титулом не стал, а использовался как своего рода обозначение князя «высоким стилем».

Ситуация изменилась в середине XIII столетия. После похода Батыя и установления зависимости русских княжеств от монголо-татар титул «цесарь»/«царь» начинает последовательно применяться в русских источниках к их правителю. Первоначально так именуется главным образом великий хан в Каракоруме, а с 60-х гг. XIII в., после утверждения полной самостоятельности западного улуса Монгольской империи — Орды, — хан, правящий в этой последней ^[373]. Только силой Монгольского государства и присвоением его правителем верховной власти над Русью перенос царского титула на ордынского хана объяснить трудно: вполне могло бы подойти и тюрко-монгольское слово «хан», тем более что в первые годы ордынского владычества оно встречается в русских источниках (как обозначение великого хана) ^[374]. Очевидно, решающим для присвоения монгольским ханам хорошо известного на Руси титула было другое обстоятельство.

В 1204 г. столица Византии Константинополь — Царьград — был захвачен крестоносцами. На Руси это событие было расценено как «гибель царства». «И тако погыбе царство богохранимого Костянтиняграда и земля Грѣчьская въ свадѣ цесаревъ, ею же обладаютъ фрязи», — завершает свой рассказ автор «Повести о взятии Царьграда» ^[375]. Нет данных, чтобы Никейская империя, наследовавшая Византийской в период, когда Константинополь находился в руках латинян (1204–1261 гг.), рассматривалась на Руси как полноценный преемник последней — для русских людей «царствующим градом» был Константинополь. Именно на этот период «отсутствия царства» пришлось монголо-татарское завоевание. Перенос царского титула на правителя Орды, по-видимому, свидетельствует о том, что Орда определенным образом заполнила лакуну в мировосприятии, заняла в общественном сознании место «царства» (на момент завоевания пустующее).

Восстановление Византийской империи в 1261 г. не только не изменило положения, но скорее закрепило сложившуюся ситуацию: императоры и константинопольский патриархат вступили тогда с Ордой в союзнические отношения и тем самым как бы легитимировали положение этого государства в Восточной Европе, в т. ч. зависимость от него русских земель, подчинявшихся Константинополю в церковном отношении ^[376].

Таким образом, теперь на Руси стали именовать «царем» не только далекого, практически не влияющего на внутренние дела русских земель правителя, но и человека, являвшегося реальным верховным сюзереном русских князей.

С появлением татарского «царства» возникают новые черты в применении термина «царь» к русским князьям. Резко падает частота его употребления: в период середины XIII — начала XIV в. встречаются случаи именования «царями» (не отображающие, как и примеры из домонгольской эпохи, претензий на обладание царским титулом) только двух князей — Владимира Васильковича Волынского (умер в 1288 г.) и Михаила Ярославича Тверского, великого князя владимирского (умер в 1318 г.) ^[377]. Примечателен контекст, в котором галицкий летописец середины XIII в. прилагает термин «царь» к князю Роману Мстиславичу (умер в 1205 г.), рассказывая об унижениях, какие пришлось претерпеть его сыну Даниилу в ставке Батыя: «Данилови Романовичю, князю бывшу велику, обладавшу Рускою землею, Кыевомъ и Володимеромъ и Галичемъ со братом си, инѣми странами, ньнѣ сѣдить на колѣну и холопомъ называеться, и дани хотять, живота не чаеть, и грозы приходять. О злая честь татарская! Его же отецъ бѣ царь в Рускои земли, иже покори Половецькую землю и воева на иные страны всѣ. Сынъ того же не прия чести» ^[378]. То есть Роман Мстиславич был «царем», а Даниил, несмотря на все свое могущество, им не является, т. к. он стал вассалом хана. Утверждается, таким образом, представление о царе как правителе, не имеющем над собой сюзерена, а русские князья теперь не подходят под это определение.

До второй половины XIV столетия сюзеренитет ордынского «царя» над Русью ^[379] не подвергался сомнению ни политическими деятелями, ни деятелями общественной мысли. Акты сопротивления татарам были связаны с междукняжескими конфликтами на Руси (князья могли оказываться в конфронтации с ханом, поддерживавшим их соперников), за этим не стояло осознанное стремление к полному уничтожению зависимости ^[380]. Лишь в «Повести о Михаиле Тверском» (1319–1320 гг.) можно усмотреть мысль о временном характере татарского господства над Русью, но проводится она крайне завуалировано, в виде намека, путем использования примера из истории Византии ^[381].