«Всего еси исполнена земля русская…». Личности и ментальность русского средневековья. Очерки - читать онлайн книгу. Автор: Антон Горский cтр.№ 31

Этот ход был политически точен. Во-первых, если бы великий князь отправился сам, его жизнь была бы в опасности — если не от хана (что, впрочем, должно было представляться вполне реальным — Михаил и Александр Тверские в 1318 и 1339 гг. были казнены за куда меньшие провинности, им и в голову не приходило воевать с «самим царем»), то от бывших Мамаевых татар, желающих отомстить за позор Вожи и Куликова поля, или находившихся в Орде людей Михаила Тверского. В случае гибели Дмитрия Московское княжество попало бы в, сложную ситуацию: его старшему сыну было 11 лет. В убийстве же Василия заинтересованных не было: для хана оно означало бы усугубление конфронтации с Дмитрием, для Мамаевых татар не имело смысла, т. к. княжич не участвовал в Куликовской битве, для тверичей означало бы навлечь на себя месть Дмитрия, от которой, как показал пример Олега Рязанского, покровительство Орды не спасет. Во-вторых, поехав в Орду лично, Дмитрий поставил бы себя вровень с Михаилом Тверским и признал бы свое полное поражение. С другой стороны, послать кого-либо рангом ниже великокняжеского сына было бы в данной ситуации чрезмерной дерзостью.

Московское посольство, по-видимому, привезло в Орду дань за 2 года правления Тохтамыша с территории собственно Московского княжества. Выплата же выхода за тот же срок с земель великого княжества Владимирского была поставлена в зависимость от ханского решения о его судьбе: в случае оставления великого княжения за Дмитрием Ивановичем он гарантировал погашение долга, а если бы Тохтамыш отдал Владимир Михаилу Тверскому, Москва считала бы себя свободной от этих обязательств — выполнять их должен был бы новый великий князь владимирский. Тохтамыш предпочел не продолжать конфронтацию с сильнейшим из русских князей и оставить великое княжение за Дмитрием: передача ярлыка Михаилу привела бы к продолжению конфликта и сделала бы весьма сомнительными шансы хана получить когда-либо сумму долга. Настаивать на уплате выхода за 1380 г. и тем более за период правления в Орде Мамая Тохтамыш не стал. Таким образом, в 1383 г. был достигнут компромисс: Тохтамыш сохранил за собой позу победителя, но Дмитрий оказался в положении достойно проигравшего. Ценой за ярлык стали «дань тяжелая» и оставление Василия в заложниках при ханском дворе ^[352].

После событий 1382 г. Дмитрий вновь вошел в конфликт с митрополитом Киприаном, который бежал из Москвы при приближении осады и укрылся в Твери — у врага московского князя. Дмитрий изгнал Киприана и вернул на митрополию из ссылки Пимена ^[353]. Но вскоре он решил возвести на митрополичий престол Дионисия Суздальского, с тем чтобы тот объединил под своей юрисдикцией восточные и западные (остававшиеся под властью Киприана) епархии. Дионисий получил от патриарха митрополичьи прерогативы, но по приезде в Киев был арестован местным князем Владимиром Ольгердовичем и умер в заточении. Митрополия осталась разделенной между Киприаном и Пименом ^[354].

В начале 1384 г. Дмитрий заключил новое соглашение с вернувшимся к тому времени из Орды Михаилом Тверским. Не дав последнему великого княжения владимирского, Тохтамыш тем не менее санкционировал признание независимого статуса тверского князя по отношению к московскому и возвращение под тверскую юрисдикцию Кашина (согласно договору 1375 г. отходившего под непосредственный сюзеренитет Дмитрия). Эти уступки Твери были зафиксированы в договоре ^[355].

Весной 1385 г. Олег Рязанский напал на Коломну. Ответный поход на Рязань войска во главе с Владимиром Андреевичем Серпуховским был безуспешен. Только в конце 1385 г. благодаря посредничеству Сергия Радонежского мир с Рязанью был восстановлен ^[356].

Зимой 1386–1387 гг. Дмитрий совершил поход на Новгород Великий, вызванный разорением новгородцами устюжских земель и волостей на Волге. Новгород был вынужден выплатить контрибуцию в 8000 рублей ^[357].

В 1386 г. Василий Дмитриевич сумел бежать из Орды в Подолию, а в январе 1388 г. вернулся в Москву. После этого великий князь почувствовал себя раскованнее в отношении Орды. В марте того же года он помог своим шурьям Василию и Семену Дмитриевичам Суздальским в конфликте с их дядей Борисом, занявшим по смерти тестя великого князя Дмитрия Константиновича (1383 г.) нижегородский стол по ярлыку Тохтамыша. Борис, сохранивший свое княжение, но вынужденный отдать племянникам часть территории Нижегородского княжества, отправился после этого к хану с жалобой (он задержался в Орде до 1391 г.) ^[358].

В начале 1389 г. Дмитрий урегулировал возникший было конфликт с Владимиром Андреевичем Серпуховским. В заключенном 11 марта докончании двоюродных братьев впервые говорится о возможности освобождения в будущем от власти Орды: «А оже ны Богъ избавит, ослободит от Орды, ино мнѣ два жеребья, а тебѣ треть» (речь шла о распределении доходов с Московского княжества) ^[359]. Вскоре великий князь тяжело заболел и 19 мая (через три дня после рождения у него сына Константина ^[360]) скончался на 39-м году жизни. В своем завещании, составленном за несколько дней до смерти, Дмитрий передавал великое княжение владимирское старшему сыну Василию как «отчину» ^[361]. Ранее такого не случалось — после смерти очередного великого князя судьба великого княжения решалась в Орде. Шаг, предпринятый Дмитрием, явно был связан с соглашением, заключенным с Тохтамышем в 1383 г.: очевидно, именно тогда хан пошел на признание Владимирского великого княжения наследственным владением московского княжеского дома. В силу этого и Василию не пришлось, подобно всем его предшественникам, лично ездить за ярлыком в Орду.

В духовную вошел также следующий примечательный пункт: «А перемѣнить Богъ Орду, дѣти мои не имуть давать выхода в Орду, и которыи сынъ мои возмет дань на своем удѣлѣ, то тому и есть» ^[362].

Таким образом, в 1389 г. впервые, причем сразу в двух документах, фиксировалась надежда, что при жизни нынешнего или следующего поколения отпадет необходимость уплаты дани — «выхода». Имелось в виду, скорее всего, повторение ситуации, реально имевшей место в 1374–1380 гг.: новое «неустроение» в Орде должно было повлечь прекращение платежа дани.