Три вещи, которые нужно знать о ракетах. Дневник девушки книготорговца - читать онлайн книгу. Автор: Джессика Фокс cтр.№ 45

– А где твой отец?

Я отступила в сторону и показала на багажник. Отец был внутри: он свернулся калачиком и, держа в руках небольшой молоточек, пытался самостоятельно выправить вмятины. Мама расхохоталась. Отец, проявив бесконечное понимание, настоял на том, чтобы я в тот же день снова села за руль, заявив, что хороший всадник, упав с лошади, снова садится в седло.

С раннего возраста родителям удавалось гармонично сочетать свою любовь ко мне с умением давать мне достаточное количество свободы, потребность в которой с годами неуклонно росла. В детстве меня никогда не ругали, если я поздно возвращалась домой, при условии, что родители знали, где я, и что я не забыла принять витамины. Первое требование было маминым, второе – папиным.

– А ты сможешь там покупать витамины? – поинтересовался отец.

– Не уверена, пап. – Я невольно улыбнулась.

– Если нет, сообщи мне, я тебе здесь закажу…

Ансамбль мариачи закончил свое выступление, и зал взорвался аплодисментами. Я улыбнулась, внезапно вспомнив, где нахожусь. Мой день рождения подходил к концу, и мне было грустно, как после захватывающей дух поездки на аттракционе. Мне исполнилось 26. К этому моменту я успела съездить в тур с рок-группой, снять фильм, учредить компанию и поработать в НАСА. Еще в моей жизни были серьезные отношения, окончившиеся полнейшей катастрофой, редкие свидания, и я по-прежнему упрямо оставалась одна. Я была «уже далеко не девочка», как выразилась бы Роуз. Было очевидно, что настало время внести в свою жизнь немного гармонии, и вот через три недели я собиралась перебраться по ту сторону океана – и не ради карьеры, а в надежде уважить свое сердце.

Передо мной поставили блюдце с куском торта.

– Кажется, в меня больше не влезет. У меня и так живот как у беременной.

– Ничего страшного. – Анна потянулась ко мне и подцепила вилкой кусок бисквита с глазурью.

– Вы не могли бы нас сфотографировать? – Роуз встала и протянула свой iPhone официанту.

Я попыталась запротестовать:

– А что, нельзя было сфотографироваться перед тем, как начинать есть?

Все собрались у моего края стола. Всего несколько недель назад я рассказала друзьям, что собираюсь переехать. Я думала, что эта часть приготовлений к отъезду будет самой простой, но на деле она оказалась самой трудной.

– Поверить не могу, что ты меня оставляешь. Ты ведь никогда не вернешься, – сказала Роуз.

– Конечно, вернусь.

Джош, узнав о моем решении, сказал, что хочет поехать со мной.

– Нет, Джош, пожалуйста.

– Почему? – Казалось, его это обидело.

– Потому что весь смысл в том, чтобы я поехала одна. – Я чувствовала, что поступаю с ним сурово, но я должна была стоять на своем.

– Ладно, ладно, – через силу ответил он.

Макс хоть и неохотно, но тоже поддержал меня. Ему я все рассказала, когда мы ходили в одно из моих любимых мест в Лос-Анджелесе, в музей Гетти. Стояла великолепная погода, и серовато-белые, по-королевски строгие стены музея выделялись на фоне ясного голубого неба.

– А как же твой друг Макс? О нем ты подумала? Как же наши фильмы? – Мы отошли в тенек, присели на лавку, и он приобнял меня за плечи. – Что ж, надеюсь, ты хорошо проведешь там время. Погости у них недельку или две, максимум – три и возвращайся к нам.

Вскоре Макс развеял иллюзию своего напускного неодобрения, вручив мне книгу о человеке, который отправился в путешествие, чтобы отыскать книжный магазин.

– Вообще-то я думаю, что все это обещает стать отличным приключением, Фокс.

К тому моменту когда настала пора праздновать мой день рождения, я успела рассказать о своем решении вернуться в Уигтаун стольким людям, что мне начало казаться, будто существует две версии происходящего: один сюжет разворачивается во внешнем мире, и направляют его тревоги и мнения окружающих, а другая история живет внутри меня, все такая же незамутненная и отражающая лишь мои собственные надежды, чаяния и страхи. И, хотя я говорила всем, что могу осуществить свою мечту о карьере кинорежиссера, находясь в любой точке мира, мне все же казалось, будто я вот-вот вылечу из обоймы. Что же станет с моей мечтой, если я уеду из Лос-Анджелеса? К тому же Юан был заядлым холостяком, с какой стороны ни взгляни. Ему нравилась его жизнь, у него был свой микрокосм, а я словно метеор собиралась ворваться в его мир и нарушить границы его личного пространства.

Праздничный ужин подошел к концу, и, к моему великому удовольствию, никто так ни разу и не заговорил об Уигтауне. Весь вечер мы обсуждали лос-анджелесские истории и травили компанейские шутки, еда исчезала в огромных количествах, а сангрия лилась рекой. Оставив на столе настоящий погром, мы выкатились на улицу, погруженную в калифорнийскую ночную прохладу.

Ресторан находился всего в паре кварталов от моего дома, поэтому я решила в одиночестве прогуляться домой. Мы распрощались, и все расселись по такси. Сквозь пьяный дурман я следила осоловевшим взглядом, как мои друзья один за другим скрываются за дверцами автомобилей, и чувствовала, что не хочу с ними расставаться. Я ждала, что вот-вот произойдет какой-нибудь сейсмический сдвиг, но земля даже не дрогнула. Казалось, ничего особенного не произошло и через неделю мы увидимся вновь.

Я свернула на бульвар Санта-Моника и зашагала по безлюдному тротуару. Мимо проносились автомобили, и бетонные стены, изрисованные граффити, то и дело вспыхивали отблесками фар. Последний вечер в Лос-Анджелесе, я иду пешком. В то утро приехала служба эксплуатации автотранспорта: они забрали мою «тойоту», чтобы отправить ее к родителям на Восточное побережье. Ее подняли по рампе на двухэтажный эвакуатор, загруженный другими бесхозными автомобилями. Сотрудник вручил мне в качестве квитанции розовый отрывной чек и уехал, оставив меня стоять на тротуаре, без машины, под палящим голливудским солнцем. Отказаться от автомобиля было делом нешуточным, ведь это последнее, что осталось от моей калифорнийской жизни. Все равно что потерять паспорт. С этого момента я перестала быть жительницей Лос-Анджелеса.

Встречу двух родственных душ невозможно предсказать, она подобна рождению новой звезды – неведомые силы вынуждают элементы соединиться, и где-то в бесконечных глубинах космоса уплотненные и нагретые золотистые хлопья, соприкоснувшись, создают нечто новое, даже не подозревая о закономерной непредсказуемости их встречи. Однако частичкам, из которых состояло мое тело, еще предстояло преодолеть длинный путь – не через просторы открытого космоса, а через Атлантический океан – путь до Уигтауна. Наступило 23 ноября, и, пока Юан занимался делами в Книжном, я уже была дома в Лексингтоне и крутилась в суете, которая всегда предшествует Дню благодарения, – закупала продукты в одном из супермаркетов местной сети Stop & Shop.