История нравов. Галантный век - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Фукс cтр.№ 52

В отличие от дворянства и финансовой аристократии среднее и мелкое мещанство не знало такого цинизма: в этой среде коммерческий характер брака старательно спрятан под идеологическим покровом. Мужчина здесь обязан довольно продолжительное время ухаживать за невестой, обязан говорить только о любви, обязан заслужить уважение девушки, к которой сватается, и продемонстрировать все свои личные достоинства, — словом, он должен завоевать ее любовь, доказывая ей, что достоин этой любви. И так же обязана поступать она.

Однако и в этих классах формальная свобода при бракосочетании не более как химера, и только близорукий может не видеть, что это так. Обоюдная любовь и взаимное уважение появляются почему-то только тогда, когда улажена коммерческая сторона дела. Ибо эта с виду столь идеальная форма взаимного ухаживания в конечном счете не что иное, как та идеологическая форма, при помощи которой каждая из заинтересованных сторон проверяет правильность коммерческой сделки. В означенных кругах это сделать несколько труднее, чем там, где состояние определяется деньгами, всем известными цифрами или крупной земельной собственностью, допускающими такую формулировку, как «у нас деньги, у вас имя».

Чем ограниченнее к тому же собственность, тем строже обе стороны должны совершать проверку, так как малейшая ошибка в небольших цифрах легко может опрокинуть всю комбинацию. Наиболее ценимая мелким мещанством добродетель — бережливость. А только более или менее продолжительное наблюдение может достоверно выяснить, бережлив ли человек. Эта обстоятельная проверка и облекается в форму взаимного ухаживания. Мужчина доказывает свою солидность верностью, девушка свои необходимые хозяйские способности — скромностью, преданностью, нравственностью и т. д. Убедительным аргументом в пользу преобладания в данном случае чисто материальных мотивов служит, впрочем, то обстоятельство, что именно в этих классах особенно косо смотрят на внезапно вспыхивающую страсть, на «любовь, рождающуюся с первого же взгляда» и с первого же момента своего возникновения готовую связать на всю жизнь.

Так как в мелкобуржуазном хозяйстве взаимное доверие играет такую большую роль, то идеологическая маскировка этой мелочной арифметической задачи была здесь так же необходима, как она была не нужна на верху общественного здания, и как само доверие должно было распространяться на мелочи, так и маскировка совершалась до мелочей. Немудрено поэтому, что не только сами исполнители этих ролей или потомство принимали за правду то, что на самом деле было только видимостью. Это смешение видимости с действительностью не мешало, однако, тому, что у многих исполнителей этой роли видимость долго сходила за действительность. Доказательством может служить возникший тогда и ставший типическим идеал мещанского, или филистерского, брака, даже еще в наше время считающийся вообще идеалом брака, а на самом деле представляющий не что иное, как сексуальную идеологию, скованную материальной зависимостью подданнической психики, — идеал, оказывающийся при более внимательном взгляде самым жалким идеалом брака, когда-либо существовавшим. Нигде так часто и так искренно не ненавидели ту великую страсть, которая возносит человека к небесам. Никогда здесь люди не уносились на крыльях к звездам блаженства и не низвергались в пропасти отчаяния, а всегда старались идти шаг за шагом по проторенной дорожке. Все в этом идеале мелочно, как его хорошие, так и плохие стороны. Ни на порок, ни на добродетель этот идеал не способен. В этом весь секрет столь прославленной нравственности, столь прославленного филистерства: собака, у которой вырвали зубы, не может, правда, кусаться, но и — защищаться.

Однако даже и в этих классах истинные мотивы брака сознавались очень ясно, то есть коммерческий характер сделки чувствовался каждую минуту. Если отдельные личности и не хотели в нем признаться, то современные моралисты называли вещи своими именами. В своей «Атлантиде», появившейся в начале XVIII века, мистрисс Мэнли говорит: «В настоящее время люди уже не любят, любовь стала для них средством устраивать свои дела». Больше других и откровеннее других толковал об этом, как и о многих других вопросах, Абрахам а Санта Клара в своем «Зеленом шатре»: «Женись на ней, Иванушка: правда, она немного горбата, зато у нее ящик полон денег; Мариша крива на один глаз, зато второй покрыт золотыми», и т. д.

О коммерческом характере мелкобуржуазного брака наглядно свидетельствуют не только пессимистически настроенные моралисты, а еще более убедительно другое современное явление, отныне один из важнейших документов по истории нравов — брачные объявления. Возникновение брачных объявлений относится именно к этому времени.

Впервые мы встречаемся с этим обычаем в Англии. Здесь раньше, чем где бы то ни было, осуществился процесс капитализации жизни, здесь раньше, чем где бы то ни было, все явления были сведены к простой коммерческой сделке. Здесь к тому же — под влиянием тех же причин, в связи с рано добытой политической свободой — раньше всего развилось до широких размеров газетное дело. Во второй половине XVIII века в Англии уже существовали еженедельники и газеты, расходившиеся в количестве десяти, пятнадцати и двадцати тысяч экземпляров. Газета «Ежедневные объявления» выходила уже в 1779 году двадцатитысячным тиражом.

Точная дата рождения брачного объявления — 19 июля 1695 года. Именно в этот день появились первые такие объяв ления в сборнике «Как улучшить хозяйство и торговлю» Хоутона. Хоутон, именуемый «отцом объявлений», замечает по этому поводу: «Я решил анонсировать всевозможные вещи, если они не предосудительны, и между прочим помещаю и следующие объявления, которые также непредосудительны и за которые мне хорошо платят». Эти первые брачные объявления гласят: «Джентльмен 30 лет от роду, объявляющий, что обладает значительным состоянием, желает жениться на молодой даме с состоянием приблизительно в 3000 фунтов и готов заключить на этот счет соответствующий контракт»; «Молодой человек 25 лет, имеющий прибыльное дело, которому отец готов выделить 1000 фунтов, охотно вступил бы в брак, соответствующий его положению. Родители воспитали его в диссидентской вере, и он отличается трезвым поведением».

Трудно было придумать более удачный дебют для брачного объявления, призванного сыграть в дальнейшем такую важную роль в истории нравов. Не прибегая ни к каким уловкам, брак выставляется на глазах у всех простой коммерческой сделкой. У человека есть деньги, он хочет получить еще денег, а так как третье лицо, издатель газеты, может на такой комбинации заработать деньги, то он охотно протягивает руку помощи. Сначала общественное мнение ответило взрывом морального негодования, которое продолжалось, однако, недолго, люди попривыкли, и вскоре цинизм стал праздновать в этой области в продолжение целого столетия настоящие оргии.

Объявления эти отличались похвальной во всех отношениях откровенностью: подобно тому как одни, не стесняясь, точно определяли требовавшуюся сумму денег, так другие, «достаточно богатые, чтобы в них не нуждаться», описывали детальнейшим образом физические качества женщины, обладать которой они считали себя вправе ввиду своего имущественного положения. Зажиточный помещик, например, ищет невесту высокого роста и — главное — с «полной, крепкой, белой грудью». Другой просит являться только таких женщин, у которых имеется «крепкая (и не слишком маленькая) грудь и большой зад». Третий мечтает о подруге, которая «в часы супружеского счастья говорлива и иными еще путями способна обнаружить свое удовольствие». Четвертый предпочитает «вдову с хорошим аппетитом», а если у нее к тому же «пышная грудь», доставляющая «одинаковое удовольствие как рукам, так и глазам», то ей может быть и тридцать лет.