— Именно так, — устало сказала она.
Мы вышли на улицу и зашагали по Санкт-Эриксгатан. Свинцовые тучи нависали над головой. Я поймал себя на том, что пригнулся, словно ждал, что они вот-вот рухнут. Мы свернули на Флеминггатан. Самая унылая улица в Стокгольме. Ни единого дома, где я смог бы поселиться. Когда идешь по ней, так и хочется зажмурить глаза.
Витрины сменяли одна другую. Я смотрел на наши с Люси отражения в грязном стекле. Она на высоких каблуках, в песочного цвета брюках, в белой блузке, с рыжей гривой, при виде которой сама Джулия Робертс зарыдала бы от зависти. Я в своих любимых чиносах и синей рубашке. Классная парочка. Я обнял Люси за широкие плечи.
— Что ты собираешься делать дальше? — спросила она. — Ну, изучишь материалы расследования, а дальше что?
— Надо поговорить с людьми.
— Например?
— С Сариным братом я уже имел удовольствие встречаться, но неплохо бы потолковать и с ее мамашей. Тогда будет легче завязать контакт с другими людьми, которые ее знали, с приятелями и прочее. Я бы с огромным удовольствием побеседовал с ее хьюстонской подружкой, с Дженни. Ну и с другими ее здешними родственниками, в смысле Сариными, коль скоро они есть.
Люси кивнула как бы сама себе.
— Черная полицейская работа.
— Да ладно, просто чтобы увереннее стать на ноги.
Я и сам не очень верил в то, что говорил. Бывших полицейских не бывает. Кто это сказал? Наверно, кто-то из техасских коллег? Воспоминания о Техасе, как всегда, разбудили воспоминания об отце. Который сбежал и никак не мог понять, как еще он мог поступить.
Я покрепче стиснул плечо Люси. Она почувствовала это и обняла меня за талию.
— Ты по какой-то особой причине не хочешь поговорить с сестрой Сары Техас? — спросила Люси.
Я остановился как вкопанный. До «Техас-Лонгхорн» оставалось меньше квартала.
— Прости?
— С ее сестрой. Ее бегло упомянули в одной из заметок, которые я читала.
Значит, у Сары есть и сестра. Сестра, которую я проморгал в своих розысках, а это явная небрежность. А вот что мой добрый друг Бобби ни словом о ней не обмолвился, на небрежность никак не спишешь.
Я незамедлительно решил поговорить и с нею тоже.
Если сумею разыскать.
17
Но прежде чем встречаться с людьми, необходимо лучше изучить материалы. Как можно лучше. Иначе недолго и вконец опозориться. Торчать в конторе и копаться в документах не было смысла. Мы с Люси сложили нужные бумаги в ящики, отнесли ко мне в машину и после обеда поехали ко мне.
Устроились мы в библиотеке. Я твердо рассчитывал, что, детально изучив материалы, сделаю, как говорится, громкое разоблачение. Увы, не вышло.
Гамбургеры повергли меня в обеденную кому, я и о сексе думать забыл. Люси тоже. Зато мы сосредоточенно трудились, чтобы прояснить временной вектор и составить себе более четкую картину преступлений. Я даже не спросил, хочет ли Люси мне помогать, почему-то не сомневался, что она, пусть и скрепя сердце, будет участвовать в моих занятиях.
— Не больно-то красивая история, — сказала Люси, когда у нас составилась более-менее ясная картина многих событий, приведших к аресту Сары. — Уму непостижимо, как ей вообще дали увольнительную.
Большой скандал: Сару Техас, подозреваемую в убийстве пяти человек, отпустили в увольнительную, хотя она находилась в СИЗО под строгим арестом. Ирония судьбы: пока Сара сидела в СИЗО, ее папаша стал жертвой разбойного нападения. Когда ей предъявили обвинение, он все еще лежал без сознания в больнице, и врачи говорили, что от смерти его может спасти только чудо. Словом, Саре дали увольнительную на один вечер и под вооруженной охраной доставили в больницу. Чтобы она попрощалась с человеком, который продавал ее тело своим дружбанам, преследовал ее даже в Хьюстоне и имел прозвище Люцифер.
Как произошел сам побег, поначалу никто не понимал, но так или иначе она сбежала. Позднее полиция неохотно признала, что она попросила на пять минут оставить ее наедине с отцом, и этих пяти минут ей определенно хватило, чтобы удрать через окно. На пятом этаже.
«Сейчас она самая знаменитая преступница в Швеции, — сказал в интервью телевидению руководитель розыска. — Далеко ей не уйти».
Стокгольм взяли в железное кольцо. Усилили охрану аэропортов, железнодорожных станций и гаваней. Совершенно напрасно. Сара, по-видимому, прямиком отправилась в детский сад к сыну и забрала его с собой. Кстати, это тоже вызвало скандал. Никто из персонала, по их словам, не мог понять, как такое могло случиться. Четырехлетний Мио исчез, когда все ребятишки играли во дворе. Он был с ними, а секунду спустя уже исчез.
Полиция думала, что с ребенком выследить ее будет легче. Вообще в тот день был побит своеобразный рекорд — по количеству ошибочных умозаключений. Потому что Сара, похоже, отнюдь не собиралась покидать Стокгольм, да и уходить далеко. Вечером она прыгнула с моста Вестербру. Тело ее выловила из воды береговая охрана. Тело мальчика не нашли. Все было так, как накануне вечером рассказывал Дидрик, — свидетель, видевший, как она прыгнула с моста, сообщил, что она была одна.
Я нашел его имя. Магнус Крусберг.
— Хрустберг? — переспросила Люси.
— Крусберг.
— В голове не укладывается.
— Вся эта история в голове не укладывается.
— Не понимаю, почему ей пришлось забрать мальчика с собой, — сказала Люси.
Я думал об этом. Если б по какой-то причине у меня не было другого выбора, кроме самоубийства, стал бы я брать с собой Беллу? Не-ет, ни в коем случае. — Может быть, его забрала не она, — сказал я.
Люси удивленно опустила документ, который читала.
— А кто тогда?
— Не знаю. Знаю одно — что-то тут не сходится. Не сходится, и все.
Мне никак не удавалось отделаться от замеченного ранее сходства с клиентом из СИЗО. С парнем, над чьей умственно отсталой сестрой грозил надругаться настоящий преступник. Я упорно возвращался к этой мысли.
Почему люди берут на себя преступления, которых не совершали?
Потому что находятся в опасности или хотят защитить человека, которого любят.
Пожалуй, даже не просто любят, но еще и сознают, что связаны с ним определенными обязательствами. Непреложными узами преданности. Какие могут связывать с братом или с сестрой. А тем более с собственным ребенком.
— Она взяла на себя убийства, чтобы защитить сына, — тихо сказал я. — И сбежала по той же причине.
— Чтобы защитить Мио?
— Да.
— От кого или от чего?
— От того, кто хотел причинить мальчику зло.
Люси покачала головой:
— Нет, Мартин. Быть такого не может.