Пляска Бледных. Акт 1: Дочь Зла - читать онлайн книгу. Автор: Герр Фарамант cтр.№ 32

Там было просторно и прохладно: дело шло к ночи, поднимался ветер.

В углу балкона валялась подушка, на полу — плед. У дальней стенки — небольшой стол с цветущей геранью, пепельницей и зажигалкой.

От такого домашнего уюта девушка даже невольно прослезилась: прямо как детская у Адвеи.

Не хватало музыки. Вообще, сейчас было на редкость тихо. Настолько, что эта тишина оглушала. Но — это по-своему хорошо. Потому что Данииле хотелось тишины. Хотелось побыть одной.

Стоя на балконе у окна, она курила, смотря на восходящую луну. Серый «West» Яны горький, подходил хозяйке, но не гостье.

Любимый синий «Верблюд» всё ж и родней и ближе.

Вдали, виднелись купола Покровского монастыря, был слышен звон к вечерней службе. Шум проезжающих мимо машин, стук трамвайных колёс, случайные голоса людей — всё смешалось в единой песне вечернего города, а синий дым сигарет — как облака над небом мира потерянных душ.

Пустота ушла, оставив место приятной скорби — нет, не одиночества, но — осознания новой жизни, к которой следовало ещё приготовиться.

Она не поднимала вопросов о том, что делать и как жить дальше — об этом можно подумать позже. Сейчас наступило время покоя, время сна.

К ней подошла Яна, снова обняла её за плечи. Спросила, нравится ли ей здесь. Девушка коротко кивнула. Протянула пачку «Верблюдов» женщине. Та осмотрела, достала свои, прикурила от сигареты новой знакомой.

Снова их глаза встретились: благодарность с одной стороны и трепетная любовь пополам с надеждой — с другой.

Яна сладко выдохнула одновременно с гостьей, и туман пустынных кораблей сплетался с металлическим дыханием крематориев в единое густое облако, застилая молодую луну.

В мареве заоблачных фрегатов с парусами пепельных тонов, Благая Смерть обнимала школьницу за талию, а та опустила голову ей на плечо и прижалась к своей новой матери. Не было ощущения страха или неопределённости — нет, ничего подобного. Напротив, сладкое-сладкое блаженство и покой.

К ним вышел Клаус с бокалом вина, встал рядом, смотря в окно. Делая аккуратные, медленные глотки, он стоял так, что бледные лучи ночного солнца озаряли его свежее, четкое лицо, отбиваясь в бликах ясных голубых глаз.

Даниила заметила его короткий взгляд в сторону Яны — и то, как женщина мотнула головой, как отвечая на невысказанный вопрос.

Мужчина понимающе кивнул, продолжая пить. Посмотрел на Даниилу — и с доброй, отеческой улыбкой погладил её.

Сердце девушки учащённо забилось, и на глаза навернулись слёзы: так трепетно с ней ещё не обращались. Она вся сжалась, невольно потянулась к Клаусу, и тот позволил себя обнять.

Так и стояли: мать, отец и их новая приблудная дочь, которая сама избрала их своими родителями.

«Да, — в который раз сказала себе Даниила, — я остаюсь здесь. С вами и до конца».

Если спуститься вниз по улице от метро Бекетова, то рано или поздно найдёшь подъезд с вывеской «Zeppelin Pub».

Это место — по-своему священное.

Здесь всегда царит своя, уникальная атмосфера музыки 80-х, хорошего пива и людей, знающих толк в жизни. Случайный путник или завсегдатай — если ты не унылое говно, то здесь всегда можно найти собеседника по душе. У барной стойки или за столиком в углу — ты всегда свой, тебе тут рады. Если ты не мудак, любишь хорошую музыку и выпить, то тебе — явно сюда. Многие приходят в это место отдохнуть после работы или пар на стаканчик-другой, посетовать на жизнь и послушать старый металл. Здесь можно расслабиться, а если стал совсем своим — то, по-своему, — жить.

Алина сидела в дальнем тёмном углу за кружкой хорошего ирландского пива, покачиваясь в такт рифам старой-доброй Master of Puppets, тихо подпевая Хетфилду, чей высокий голос бил из колонок на весь бар.

Искусство можно называть зеркалом, в котором каждый видит себя, молотком, которым художник раскраивает череп собственной жены, да чем угодно, метафор хватит на всех. Но прежде всего — это опиум для души. Человек алчет знаний, алчет красоты, оно необходимо ему в любой доступной форме, и ради него он готов пойти на всё. В конечном итоге, высшая форма искусства — это слияние с божественным началом, к которому люди подсознательно стремятся. Они могут называть его, как угодно, но сути это не меняет. Каждый художник в своей картине видит бога, отравляющего душу, заполняющего всё сознание, то, без чего дальнейшее существование лишено всякого смысла.

Алина часто писала об этом, но ни единая строчка, ни единое слово не могло передать то, что она чувствовала, что хотела донести. Слова пусты, а мысли слишком эфемерны, слишком воздушны и наивны.

Зато это был отличный повод выпить.

Едва ли ей хотелось с кем-то общаться.

Скорее — побыть одной и послушать хорошую музыку, которая здесь была всегда в цене. Тут можно было потеряться, расслабиться, выпасть из реальности, полностью растворяясь в атмосфере металла и выпивки, почувствовав себя жителем ещё той Америки, которой у нас никогда не было.

Вообще, постсоветское пространство характерно подражанием тому, о чём мы знаем только из книг, фильмов, музыки и рассказов друзей, но чего в личной жизни никогда не переживали.

Насколько правдоподобно получается воссоздать картинку мечты — это уже другой вопрос. Если нравится и кажется достоверной, это хорошо.

Приглушённый свет, патлатые парни в косухах у стойки, милые девицы в чёрном за бутылкой вина — здесь было, чему радовать глаз уставшей поэтессы.

Длинные огненно-рыжие волосы, вытянутое бледное лицо с тёмными тенями под глазами и яркой помадой на полных губах, высокие кожаные перчатки, оголенные плечи и изящный корсет — она походила на героиню с обложки низкопробных стимпанк-комиксов, что потерялась во времени, а теперь наслаждается своим бытием.

Закинув ногу за ногу, любуясь своими сапогами на высокой платформе, она медленно потягивала холодное хмельное варево и радовалась жизни.

Она любила захаживать сюда вечерами за вдохновением. В детстве по ящику крутили передачу, где рассказывали биографии разных писателей и поэтов начала века, анализируя их творчество с точки зрения той эпохи, во времена которой они жили и творили, указывая на ключевые моменты, которые подтолкнули автора к созданию очередного шедевра.

Их поколение называли потерянным, и немудрено: две войны подряд, Великая Депрессия, а если разбирать «наших» — революция, которая привела к гражданской войне.

Множество поломанных судеб, громкие лозунги о счастливом будущем и, как результат, — разрушенные надежды настоящего.