Исповедь о женской тюрьме - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Агапеева cтр.№ 27

Мы были просто женщинами — ссорились, мирились, дрались, плакали, обожали любовные истории и переписку.

* * *

В основном наш день проходил следующим образом. Всю ночь мы проводили за перепиской, а чтобы не спать, многие пили чифир ^[5]. Это было отвратительное варево из крепкого чая. Некоторые очень любили чифир, подолгу колдовали над ним, переливая из одной чашки в другую и как-то по-особому заваривая. Но все равно для меня это была просто «заварка».

— Ируха, у тебя есть чай? — как-то раз спросила меня Валя.

— Ага.

— Чифирнуть не хочешь?

— Да не особо. Но чай берите, пейте.

Девчонки заварили и все же настояли, чтобы я к ним присоединилась. Когда я хлебнула чифира впервые, меня чуть не вырвало. В ушах стоял шум, давление очень поднялось. Гадость редкостная.

— Фу, как это пить можно? — я кривилась и плевалась, а девушки с недоумением на меня смотрели.

Я поняла, что сморозила глупость. Словно пришла к кому- то домой, меня там стали потчевать и угощать фирменным блюдом, а я заявила, что его есть нельзя. Потом Таня, выполняющая роль наставницы, мне тихонько пояснила:

— Кривиться невежливо.

— Да я уж поняла, — ответила я. — Ступила.

— Ты чиф можешь и не пить. Ты молодая, нафиг он тебе нужен? Зубы станут черными, печень тоже спасибо не скажет, сердце будет рваться из груди, словно зэк из тюрьмы. К тому же, к нему наблюдается привыкание, как к алкоголю. Эффект от чифа схож с опьянением. Ты посмотри на них, — она кивнула в сторону развеселившихся девчонок, — глаза стеклянные, во всем теле бодрость, веселье бьет через край. А наутро голова будет раскалываться, а организм воды требовать.

— Но они же настаивают. Я отказывалась, сколько могла, ты сама видела.

— Когда мы вот так собираемся в кружок с чашкой чифира (которую было принято передавать по кругу и делать маленькие глоточки), можно узнать много полезного. Чиф развязывает язык. А ты не отказывайся, сиди и слушай. Когда до тебя доходит кружка, делай просто вид, что пьешь.

— Хорошо, — соглашалась я. Спустя какое-то время я даже делала несколько небольших глоточков, а не просто притворялась. Привыкла. К тому же чиф пили с конфетой, и горькое послевкусие тут же заедали. По этой причине в тюрьме так популярны карамельки и леденцы.

Однажды я проснулась после ночного «пьянства» и увидела рядом Наташу. Она сидела рядом и держала меня за руку.

— Ты чего? — не поняла я.

— Ты что чифира облилась?

— Было дело.

— Ты вся металась в постели, стонала, а пульс у тебя просто зашкаливал. Я сидела тут и считала его, думала уже врача вызвать.

— Что, так все плохо было?

— Да не то слово. Ты заканчивай с этим.

— Я и правда себя очень плохо чувствую, — ответила я. — Ладно, завяжу.

Больше чифиром я не злоупотребляла, а после у меня вообще развилась стойкая антипатия к черному чаю. Даже его запах вызывает тошнотворные воспоминания о тюремном напитке.

Так проходила ночь. Каждый вечер мы делали «дорогу» и переписывались, а под утро коня сворачивали, прятали и ложились спать. Просыпались часа в два дня. Тут как тут была Женя со вкусным обедом. Она не принимала участия в ночных посиделках и вставала намного раньше. После обеда искали себе занятие. Так как делать было нечего, мы подолгу занимались своей внешностью. Делали друг другу массаж лица, накладывая крем, массаж рук и спины. Выщипывали брови друг другу. Так как пинцета не было, делали это двумя спичками. Я потом так наловчилась орудовать спичками, что ко мне все приходили на эту процедуру. Делали друг другу макияж, подбирая разные оттенки и проявляя творческий подход. Красили ногти, если у кого-нибудь оказывался лак. Самые обычные женские дела, когда появляется свободное время. Тёте Жене регулярно передавали краску для волос, и мне поручалось покрасить ее длинные густые волосы в цвет воронова крыла. Мои же стали отрастать бесформенными прядями, краска смылась, и выглядела прическа не очень привлекательно. Тетя Женя могла попросить ножницы у охраны, но я не рисковала доверить кому-то свою стрижку. Профессионала среди нас не было, я все ждала, может когда-то появится.

От нечего делать я читала все обвинительные в нашей камере. Назывался у нас этот документ «объебон», потому как большая часть написанного там, не соответствовала действительности. Именно то, что я читала все эти документы дает мне возможность сказать, что никто не привирал о своем преступлении, и все было именно так, как рассказывалось. Больше всего я любила именно слушать рассказы женщин об их жизни, судьбе, о том, почему и как они оказались под следствием. Выслушав каждую, начинаешь понимать и проникаться. Сколько людей, столько и историй, и многие из них были невероятно познавательны.

В СИВО была своя библиотека, и раз в неделю к нам приезжала тележка с книгами. Это были старые советские книги, каких полно в любом доме или на даче. Ничего хорошего получить не удавалось, поэтому книги эти брали чаще всего для того, чтобы жечь в туалете. Мне претило подобное обращение с литературой, но иного выхода я не видела.

Некоторые женщины умели гадать и за пару сигарет, раскидывали карты. Вообще карты были запрещены в камере, потому что считалось, что азартные игры могут привести к плачевным последствиям. Насколько я знаю, у мужчин действительно процветает игра на «тюремные деньги» — сигареты. Если кто-то проигрался в пух и прах и ему нечем отдавать долг, то заемщик должен долг забрать, чтобы не быть лохом и так далее и тому подобное. У мужчин все сложней… У нас такая игра не была распространена, в основном девчонки только гадали или иногда перекидывалась в «дурочка» на интерес. Одна-две колоды в камере всегда водились. Рисовали сами на картонках от спичечных коробков. А если тете Жене надо было отличиться перед начальством.

она конфисковывала у нас колоду и относила начальнику этажа. Мол, вот такая я бдительная. Никого обмануть этими действиями было нельзя, но все продолжали участвовать в спектакле.

Однажды к нам привели очередную новенькую. Это была маленькая аккуратная женщина, подтянутая и спортивная. Со спины можно было решить, что ей пятнадцать, но на лице отобразились прожитые годы. Думаю, что ей было около пятидесяти, но она оставалась такой бойкой и активной, что давала фору всем молодым лежебокам. На следующий же день на прогулке она громко объявила:

— Так, уважаемые девушки! Минуточку внимания.

Все удивленно повернулись к новой женщине.

— Я предлагаю каждый день на прогулке делать зарядку. Вести ее буду я, если никто не возражает. Кто хочет, присоединяйтесь. Воздух в камере ужасный, гуляем мы мало, надо постараться получить максимальную пользу от прогулок: насытить организм кислородом, размяться, укрепить мышцы. Итак, я начинаю.