Исповедь о женской тюрьме - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Агапеева cтр.№ 29

Если несчастная Дюймовочка оказалась просто жертвой обстоятельств и несовершенства системы, то Катя стала жертвой дурного обращения в семье. Ее мать, повторно выйдя замуж после смерти Катиного отца, родила другого ребенка. Катьке было лет четырнадцать, когда отчим стал ее бить. Семья их ютилась в однокомнатной квартирке и Катя всем мешала. Матери хотелось простого женского счастья, новой семьи, стать вновь молодой. Взрослая дочь напоминала о возрасте и занимала столь нужные квадратные метры. Катя не ходила в школу и была по жизни очень одинока.

— У меня нигде и никогда не было друзей, — рассказывала она. — Однажды отчим в очередной раз избил меня, и я убежала из дома. Жила несколько дней на лестничной площадке в одном из соседних домов. Там меня нашла моя тетка. Я была вся в синяках, и тетка стала уговаривать написать заявление на отчима. Но я просто не могла этого сделать. Сами знаете, у нас считается чем-то постыдным пойти донести в милицию.

— И что вы сделали?

— Тетка договорилась с матерью и отчимом, и они сняли мне квартиру. С тех пор я стала жить одна.

— В четырнадцать?

— Да. Отец был военным, и я получала за него хорошую пенсию, как за потерю кормильца. Мне казалось, что я очень богатая. А что мне надо было в четырнадцать лет- то? А потом я познакомилась с девочкой из этого же дома. И мы подружились. Для кого-то это может звучать обыденно, но для меня это было счастьем. Это была моя первая в жизни подруга. Она старше меня на пару лет, и я влюбилась в нее. Покупала ей на все свои деньги чипсы, шоколадки, колу. Накупила ей гору плюшевых игрушек. В общем, полная дура.

— Ну почему дура? У меня вот, например, никогда такой подруги не было.

— Да потому что я ей со своими конфетами была не нужна. Она поссорилась с подружкой из-за парня, а меня просто использовала. Каждый день рассказывала, какая та девочка сволочь, подлая змея, распутница и все в таком роде. А потом как-то раз прибежала в слезах и сказала, что та девчонка ее побила. И предложила ее убить.

— И что, ты согласилась?

— Да как-то поначалу все это было вроде несерьезно, в шутку. Мы продумывали как это лучше сделать, чтобы не попасться. В какой-то момент я поняла, что моя подруга намерена это сделать на самом деле.

— И каков был план?

— Заманить ее и ударить чем-то по голове. Мы так и сделали. Но я до последнего момента не думала, что это взаправду. Вообще я сейчас сама не понимаю, как я могла такое сделать.

— Что было потом?

— А потом моя подруга стала меня подначивать, умолять и говорить, что кроме меня у нее никого нет. Я была идиоткой, мне казалось, что я должна сделать для нее все, что она хочет. Она грозила, что перестанет со мной дружить, если я не сделаю этого.

— Ну и подружка. Чего ты ее не послала? — недоумевала я. У меня в жизни никогда не было подобных ситуаций, и мне весь ее рассказ казался полным бредом. Хотя, чем я отличалась? Я напала на негодяя, защищая брата, а Катя напала на девочку, защищая дружбу. Та стерва просто использовала наивную малолетку. Слишком много преступлений совершается подобным образом. Есть дети очень подверженные влиянию старших, они безоговорочно верят им и выполняют все их указания. Это далеко не единичный случай.

— Ты не понимаешь, — сокрушалась Катюха, — я ее любила.

— И что было дальше?

— А дальше мы заманили девочку ко мне домой, и я ударила ее топором. Но результат был далеко не такой как в кино. От топора отлетел обух. Ну а я что, била когда- то топором? Едва попала, она повернулась ко мне. Все лицо в крови. Я онемела, не знала, что дальше делать. А она пошла, шатаясь, из квартиры и стала звонить в соседние двери.

— А подружка твоя?

— Она спряталась, а как увидела, что девчонка ушла, то и сама убежала. И я ее с тех пор так больше никогда и не видела. Она сказала, что знать меня не знает, и я сама все это затеяла. Почему-то следователь не захотел меня слушать, что я была не одна.

— Думаю, что это ничего не дало бы тебе. Только групповуху припаяли бы.

— Это так. Но это я сейчас понимаю, а тогда мне было так обидно, что она меня бросила. Я даже пыталась вены вскрыть.

Девочка осталась жива, после того как Катя ее ударила. Соседи вызвали скорую, а Катю мать отвезла в психдиспансер.

Закон не разбирает, осталась жертва жива или нет, и неудавшееся покушение квалифицируется, как убийство. Главное — доказать намерение именно убить, а не покалечить, например. На момент совершения

преступления Катя была несовершеннолетней. Она бежала из-под следствия, уехала в другую страну и несколько лет скрывалась. Поймали беглянку из-за случайного стечения обстоятельств.

Теперь Кате было девятнадцать, и один бог ведает, чего она натерпелась в жизни во время скитаний по миру. Девушка была невероятно красивой, с длинными, ниже поясницы, черными волосами и очень белой кожей, из-за этого контраста выглядела словно мультяшная

Белоснежка. У Кати было слабое зрение — почти нулевое, поэтому, когда она вынимала линзы, то становилась похожей на беспомощного котенка, который натыкался на нары. Из-за этого недуга движения девушки были плавными, просто потому что неуверенными. Ее хотелось защищать, не дать споткнуться, накормить получше. Хотя насколько я поняла, такой нежностью к ней прониклась только я, остальные жительницы не очень-то ее жаловали. Одной из причин было то, что Катюшка гоняла мыться наших грязнуль. Просто невероятно, что некоторые женщины просто наотрез отказывались мыться. Мы ходили в баню реже одного раза в неделю, в другие дни грели воду в литровых железных кружках и мылись в туалете. Когда делать нечего, то и этот процесс воспринимался развлечением. Но некоторые, спящие на третьем этаже, не делали никаких усилий, чтобы привести себя в божеский вид. Очень часто у них заводились насекомые, и тогда Катя кричала на них:

— А ну быстро сползай и иди мойся. Да как вы можете ходить такими вонючками? Где сейчас можно вшей нахвататься, а? Что за жизнь вы вели?

— Да это на ИВС, — жалобно бубнили они, — мы здесь не при делах.

— Ах, на ИВС? Да меня год везли по транзитным тюрьмам и что? Посмотрите на это, — она трясла волосами, заплетенными в толстую косу. Я не хочу из-за вас лысой оказаться.

Она вся такая мягкая и нежная, с этими длинными косами напоминала героиню какого-то триллера: на вид добрую, умеющую втереться в доверие, а на поверку оказывающуюся монстром.

Как она била топором подружку было невозможно представить. Везли ее этапом из другой страны почти год. Все это время девушка провела в ужасных транзитных тюрьмах, переполненных до невозможности. Она рассказывала о страшных тюрьмах России:

— Огромные помещения, а там по пятьдесят-сто человек. Они как бы разделены на две комнаты и ближе к дверям ютятся всякие нищеброды вроде меня, у кого нет связей и передач. Тюремная элита располагается в глубине.

— Какой ужас.