Американская интервенция в Сибири. 1918–1920. Воспоминания командующего экспедиционным корпусом - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Сидней Грейвс cтр.№ 33

Это были благородные чувства. Однако ценность работоспособности этих железных дорог для огромного большинства русских людей оказалась близкой к абсолютному нулю. Большинство жителей Сибири имели возможность насладиться удобством, предоставляемым этими железными дорогами, в той же степени, как жители Либерии. Обычному гражданину не всегда просто каким-то явным образом показать, демократ он или республиканец, и точно так же русскому не просто показать, большевик он или антибольшевик. Прежде чем русский мог начать пользоваться железной дорогой и снимать с этого сливки, он должен был показать, что его политические пристрастия вне подозрений.

После того как были улажены главные вопросы, относительно финансирования и восстановления работоспособности железных дорог, возник, как видно из пункта второго, чуть менее острый вопрос об их охране. Чтобы ускорить работу над соглашением, наш посол в Токио мистер Моррис попросил меня обсудить этот вопрос неофициально с японским штабом во Владивостоке.

Японцы согласились обсудить этот вопрос, но на определенном этапе остановились и отказались двигаться дальше. Я не имел причин что-то от них скрывать, однако мне стало очевидно, что у них есть какой-то план, которого я не должен знать. Они спрашивали, что я думаю, а потом, выслушав мои соображения, под тем или иным предлогом отказывались от дальнейшего обсуждения. В конце концов написал им письмо, говоря, что считаю дальнейшее обсуждение вопроса бесполезным. Я отказался от всех своих предложений и заявил им, что мы начнем все с самого начала, когда Межсоюзнический комитет попросит военное командование союзников поднять вопрос об охране железных дорог. Вопрос об охране оставался неурегулированным до середины апреля.

Когда вопрос об охране железных дорог был поднят, я ждал, что возникнут разногласия по поводу Китайско-Восточной и Маньчжурской дорог. Тем не менее нам удалось без проблем определить те участки, которые предстояло охранять американцам. Британцы и французы сказали, что не смогут ничего охранять, поскольку у них нет достаточного количества солдат. Я предложил, чтобы русским и китайцам позволили выбрать ту часть железной дороги в своей стране, которую они желают охранять, а потом американцы, японцы и чехи по мере возможности возьмут на себя остальное. С этим все согласились.

Русские заявили, что они не в том положении, чтобы охранять какую-нибудь железную дорогу, а китайцы сразу же согласились охранять Китайско-Восточную дорогу протяженностью почти 2 тысячи километров. Я ждал, что японцы станут возражать, но это предложение было одобрено единогласно. Американцам поручили охранять некоторые участки железной дороги в Восточной Сибири и участок дороги, примыкавший с востока к озеру Байкал.

Тем вечером китайский верховный комиссар приехал ко мне и рассказал, что, как только встреча командующих союзных войск закончилась, начальник японского штаба привлек внимание китайского представителя к соглашению между Японией и Китаем в то время, когда Япония предъявляла «военные требования» к Китаю. Он заявил, что на основании этого соглашения Китайско-Восточную дорогу китайцы будут охранять совместно с японцами. Верховный комиссар сказал, что китайцы хотят охранять ее одни, и спросил, каково мое мнение. Я ответил ему, что большинство союзных командующих имели в виду, что Китай будет охранять эту дорогу без помощи Японии, и что мы распределяли зоны ответственности на этой основе. Китайскому правительству была направлена соответствующая телеграмма, и оно приняло решение, что Китай будет охранять Китайско-Восточную железную дорогу самостоятельно.

Япония создала видимость согласия с этим решением, однако вскоре вдруг обнаружила, что ей необходимо проложить вдоль Китайско-Восточной дороги линию полевой телефонной связи. Этой телефонной линии потребовалась охрана там же, где китайские солдаты охраняли дорогу.

Британцы, французы и японцы думали, что охрана железных дорог – это возможность лишить меня свободы действий. Британцы и французы не могли участвовать в охране железных дорог, зато могли, не стесняясь, давать всем остальным советы, которых никто не просил. Британцы не могли охранять ни единой мили дороги, но могли поучать вас, как ее надо охранять. Первое из их предложений состояло в том, чтобы передать командование охраной восточнее озера Байкал японцам, а западнее озера Байкал французскому генералу Жанену. Как я полагаю, это предложение было направлено против Соединенных Штатов. 28 марта 1919 года я телеграфировал военному министерству следующее: «Я надеюсь, что не будет предпринято никаких действий по передаче американских войск под начало какого-либо другого командующего, поскольку это очень быстро приведет к тому, что наши войска будут использованы против так называемых большевиков, и совершенно обесценит все, чего мы достигли, поскольку будет означать отказ от политики нейтралитета и невмешательства во внутренние дела русских».

В дальнейшем я больше ничего не слышал о подобных планах, чему, как я полагаю, обязан послу Моррису.

Потом генерал Нокс предложил, чтобы охрана не подпускала никаких большевиков ближе чем на десять километров к железной дороге. Это предложение каким-то образом попало к послу Моррису. В конце концов я объяснил командующим союзников (в основном имею в виду генерала Нокса), что намерен охранять вверенный мне участок железной дороги так, как считаю нужным, и полагаю, что это никого не касается до тех пор, пока я успешно справляюсь со своей задачей. В противном случае буду рад выслушать их предложения. Больше я никогда не слышал об этом предложении.

В целях охраны железной дороги мне пришлось перевести штаб-квартиру и два батальона 27-го пехотного полка под командованием полковника С. Х. Морроу в Забайкалье, где мы впервые столкнулись с небезызвестным Семеновым. Ситуация была весьма щекотливой, поскольку нам требовался человек, способный справиться с Семеновым и не нажить проблем.

Полковник Морроу оказался идеально подходящей кандидатурой для выполнения этой задачи. Он умел быть общительным, проницательным, строгим и, если требуют обстоятельства, блефовать. Прошло совсем немного времени, и Морроу схлестнулся с Семеновым.

Морроу обеспечивал соблюдение железнодорожного соглашения с целью предотвратить любое вмешательство в работу дороги на вверенной американцам территории. Семенов приехал на территорию, охраняемую Морроу, и арестовал нескольких железнодорожников на том основании, что они большевики. Морроу известил Семенова, что не разрешает ему арестовывать этих людей, если только у него не будет уверенности, что они совершили какое-то преступление.

Семенов выразил чрезвычайное возмущение: какой-то иностранец указывает ему, что он может, а чего не может делать в России, и сообщил Морроу о своем намерении произвести новые аресты.

Морроу ответил, что, если бронепоезд Семенова пересечет определенную черту, он отправит его в преисподнюю или куда-нибудь еще, и приготовился выполнить свою часть договора, разместив 37-миллиметровые орудия по обеим сторонам железной дороги и обложив их мешками с песком. Я лишился сна из-за этого столкновения и боялся, что из-за нехватки оружия Морроу может не справиться. Тем не менее решил не вмешиваться в этот конфликт и позволить Морроу выкручиваться самому. Его блеф сработал, и Семенов не появился.